Соль. Александра Зайцева

два безумных танцора – дёргаемся во все стороны и расцвечиваем ночь вспышками, словно светомузыкой. Но вместо басов и ударных – лай, рёв и отрывистые команды:

      – Отгоняй!

      – Бей!

      – Не дай им пройти!

      И вдруг:

      – Помогите! Эй! Кто-нибудь, сюда!

      Я оглянулся на Мишкин голос, продолжая хаотично тыкать во тьму горящей веткой. Мишка с Девчонкой волокли несколько тяжёлых пакетов, Жека бежал им навстречу. Что у них там? Я попытался вглядеться, подзатыльник от Горюха вернул меня к делу:

      – Слева!

      Щёлкнула собачья пасть, слишком близко. Я закричал и ударил палкой. Собака отступила, но тут же бросилась снова. Из тьмы прыгнула вторая, третья. Нам кранты, кранты, ребята, хотел сказать я, но не было и полсекунды на это. А потом полетели камни.

      – Разойдитесь! – это Мишка.

      – Встаньте шире! Кухня, пригнись! – Жека.

      – Ого, артиллерия! – Горюх.

      Я шарахнулся в сторону. Горюх метнул свою палку в собак и попятился к остальным. А те высыпали на палубу речные голыши из пакетов, много, целую кучу, и устроили стрельбу по живым мишеням. Девчонкины камни.

      Откуда ты знала? Ты ведь подготовилась заранее, чучело!

      Девчонка словно услышала мои мысли, повернулась, протянула руку. Хочет что-то дать? Я смотрел на её ладонь, Девчонка – на меня, мимо летели камни, скулили и лаяли собаки, сыпали проклятиями пацаны, в маленькой Девчонкиной ладони лежал обломок кирпича, я смотрел, и тут сбоку прыгнула тень, врезалась в Девчонку, повалила её. Я рванулся к ним, поднимая горящую палку. Подумал, что обожгу Девчонку. Даже увидел на мгновение, как вспыхнут её длинные волосы. Размахнулся и услышал свист. Резкий, невероятно громкий свист, пробирающий до внутренностей.

      Всё в момент остановилось. Стихло. Собаки исчезли, просто сгинули во тьме, будто их и не было. А мы остались. Взмокшие, тяжело дышащие, исцарапанные, измазанные сажей. Потрясённые. Я на носу баржи, Девчонка чуть в стороне, остальные возле трюма.

      – А это что за монстр был? Который свистел? – прохрипел Мишка.

      – Псарь, – ровно ответил Жека, и сразу: – Надо уходить.

      – Куда? – напрягся я.

      – Подальше отсюда. Они теперь не отвяжутся.

      – Да ладно, отобьёмся, – усмехнулся Горюх.

      – Отобьёмся? Ну, давай. Сколько их – десяток, сотня? Давай, разберись с этой проблемой, мы ведь из-за тебя влипли. Раньше они только присматривались, а теперь на все сто почуяли возвращенца. Может, откупимся? Дадим им еду? Будешь едой, Горюх? – Жека говорил спокойно, но ярость так и звенела в каждом слове.

      – В смысле – из-за меня? Что я сделал? – растерялся Горюх.

      – Вернулся, придурок! Зачем? У тебя же был выбор, объясни – зачем?

      – А что такого? Братуха сказал, ничего страшного, просто развлекуха. Вот и…

      Они ругались, Мишка пытался вклиниться с вопросами, но его отпихивали не глядя. Я вертел в руках уже погасшую ветку и не мог поверить, что мы так легко отделались. Девчонка поднялась на ноги и стояла неподвижно, только постукивала