Бывшая любовница. Екатерина Руслановна Кариди

на нее поглядывая.

      И уже выходя из комнаты, обернулся и спросил загадочно:

      – Машунь, а как тебе наш Отто?

      – Что?

      – Ну…

      – Монстр, – коротко сказала Маша. – Но идеальный босс. С ним работать просто…

      Она даже затруднилась найти определение. Восторг? От его командного тона? Слишком смешно, да и на восторг ее чувства в последнее время мало были похожи.

      – Да нет, Машунь, – папа почесал правую бровь. – Я говорю… э… кхмм. Ну, он четкий мужик, холостой…

      – Отто Маркович?! Папа, он же старый! – вытаращила глаза Мария и прыснула со смеху.

      – Да? Ну как скажешь, дочь, – проговорил папа, уходя.

      Вот и что это сейчас было? Он что, ей этого Отто Марковича сватал?

      Подскочила к зеркалу. Неужели все так плохо, раз ей, двадцатитрехлетней девушке, пожилого мужика сорока пяти лет сватают? Из зеркала смотрела красивая блондинка, ну, немного осунувшаяся, синяки под глазами, но в целом очень даже ничего. Потом представила этого офисного монстра и расхохоталась. Да чушь! Ерунда какая…

      Потом села не кровати, прижимая руку ко лбу, и тихонько покачала головой.

      Спать. Самолет с утра.

***

      Говорят, дома и стены помогают?

      Прилетев в родной город, Маша с большой оглядкой перемещалась по аэропорту. Все казалось, сейчас ее увидят. Как будто пряталась, но это и понятно: в этом городе жил единственный человек, с которым ей не надо видеться.

      Тот самый, за кем еще недавно готова была босиком бежать на край света.

      Однако прятаться глупо. Маша постаралась собраться, отгоняя от себя все ненужное. У нее короткий отпуск, два дня, а потом…

      Потом ее долго здесь не увидят. Еще по дороге сюда она все продумала. Будет работать, зарабатывать. Маму заберет отсюда. Чтобы ничего больше с городом детства не связывало. Кроме разве что воспоминаний. Но у воспоминаний есть одно хорошее свойство – мы носим их с собой.

      Только дома смогла наконец расслабиться, потому что дома и стены помогают. Дом – убежище. И неожиданно для себя так разговорилась, а мама слушала ее рассказ обо всем и захлебывалась радостью. Переспрашивала по нескольку раз, всплескивала руками, все же не каждый день узнаешь такое. И гордость за дочку.

      Спрашивала про отца, осторожно так и поджимая губы:

      – А… Володя там как?

      Маша не стала ничего скрывать.

      – Женился папа.

      Мама сначала сникла и посмурнела, потом знакомая упрямая вертикальная складка образовалась между бровями, а на лице возникло привычное обиженное выражение.

      – Такое добро не залежится.

      Видя, что той даже через девять лет, прожитых порознь, все равно больно, Маша обняла мать и сказала:

      – Но ты все равно лучше. И папа передавал тебе привет.

      Женщина сначала держалась напряженно, а потом все же оттаяла.

      – Ну и как он там?

      Загадка, подумалось Маше. Вот и чего все время ссорились, когда были вместе? Ведь до сих пор помнят друг друга. Но вслух она ничего этого говорить не стала, а перевела разговор