Сказочный попадос. Наталья Шевцова

поддержал ее Уш, который, судя по тому, что так резко осмелел, уже успел влить в себя молока больше, чем мог переварить, в связи с чем, как я понимаю, эта на мышь подколодная и опузатела до наглости.

      – Особо интимные подробности можешь, конечно, опускать! – разрешила сова.

      – Да! – разрешил солидарный с ней мышонок подколодный, опузателый.

      – Но совсем оставить нас без информации не имеешь права! – добавила сова в свой тон грозности для убедительности.

      – Да! – вторила полностью согласная с совой в этом вопросе опузателая мышь подколодная.

      – Хорошо! – вздохнув, сдалась я. И начала читать.

      «Милая моя, любимая моя Диана! Если бы ты знала, как я тоскую по тебе, как мечтаю, чтобы ты оказалась рядом, как я мечтаю вновь обнять тебя, прижать к себе и…

      – Я же попросила без интимных подробностей! – вытерла слезы сова. – Я чувствительная очень! – теперь она обмахивалась крыльями. – Сразу переходи к тому, как у него дела…

      – Да! – всхлипнул мышонок. – Интимные подробности – это слишком для нас! Мы оба такие ранимые!

      – Как скажите! – вздохнула я. И перескочив интимные подробности, состоящие ещё всего лишь из одного слова «поцеловать», продолжила с того места, где Рауль рассказывал о своей сделке с бабой Ягой и о том, что он узнал, находясь у нее при дворе.

      «Оказывается, – писал Рауль – Тьма Нечестивая когда-то была женой Кощея. Хитрая и обольстительная темная богиня фактически напросилась в жены Кощею, предложив ему в качестве своего приданого волшебного коня, являющегося наполовину живым, а наполовину мертвым. Что означало, что с помощью этого коня, можно было без проблем передвигаться как в реальном, так и потустороннем мирах. Однако в один непрекрасный для Тьмы день, Кощей увидел Василису Премудрую и влюбился в нее по уши. И в связи с этим потребовал у Тьмы немедленный развод, но коня, полученного в приданное, решил оставить себе. Тьма, оскорбленная таким поступком неверного супруга, сковала его в отместку чародейскими цепями в казематах его же собственного дворца. И была такова! Однако при этом она захватила с собой не только своего коня, но и снедаемая жаждой мести, еще и сумела заполучить в руки свои загребущие золотое яйцо, в котором хранилась игла, на конце которой – смерть Кощеева…»

      – А теперь спроси меня Диана, какое отношение скипетр Всевластия имеет к этому яйцу? – влезла в повествование Ыш с инициативой.

      – Ыш, Рауль здесь все дальше по тексту рассказывает, – раздраженно отшила я ее. – Не мешай мне читать!

      – А ты все равно спроси меня! А то вдруг ты думаешь, что я не знаю, а я уже знаю! – пристала ко мне как репей настырная птица.

      – Ну и какое? – спросила я, потому что поняла, что у этой мнящей себя венцом мудрости птицы, чтобы скорей отстала, проще спросить, чем объяснить, почему тебе ее мнение неинтересно.

      – Да самое прямое! – высокомерно ответила Ыш.

      – Так это, какое такое самое прямое! – раздраженно уточнила я, подыгрывая мудрейшей из мудрейших.

      – А такое, что увенчан скипетр Всевластия как раз золотым яйцом,