Дорогие мои старики…. Ольга Ручина

рынок. Палатки с одеждой, едой, хозтоварами слились в один большой лабиринт. Две пожилые женщины медленно бредут от палатки к палатке. У Мани – клюшка, несколько месяцев назад она неудачно упала. Галя – всё такая же живая и активная, как 30 лет назад, она даже не выглядела на свои семьдесят пять лет.

      – Ну нет. Я такую не хочу. Пойдем ещё поищем, – Галя вернула куртку недовольной продавщице.

      – Ты уже мильон курток перемерила! Вот та с цветами была красивая, – тихо ответила Маня.

      – Нет, она была ужасная. И дорогая.

      – Ну пойдём, только медленнее, я устала, – ответила Маня.

      Женщины прошли ещё три магазина. Терпение Мани закончилось.

      – Вот! Вот это отличная! И цвет какой! Посмотри! – Галя красовалась перед зеркалом.

      У Мани было дежавю. Она, конечно, не знала этого слова, но испытала его. Она помнила этот злополучный жёлтый цвет. Тот самый, как у халата.

      – Дурацкий цвет! – в сердцах крикнула женщина.

      – Что?

      – Ничего! Ты же его не любишь!

      – Я? Да это мой любимый цвет всю жизнь!

      – Да что ты говоришь! То есть цвет любимый, а халат мой нелюбимый?! То есть вот так?! – Маня первый раз в жизни была так зла и остра на язык.

      – Какой халат, ты чего несешь?! Песок в голову ударил?

      Галя обратилась к продавщице:

      – Я беру эту куртку. Вот три тысячи. Сдачи не надо.

      Галя соврала, сдача ей была нужна, но ей очень хотелось показать своё превосходство.

      – Конечно, сдача ей не нужна! Забери свои двести рублей! – сделала ехидную вставку Маня.

      – Ах, да, нужна! У меня же нет пенсии мужа! И дети не помогают, как некоторым! – Галя была вне себя от бешенства.

      – Вот и носи свою дурацкую куртку, а со мной в таком тоне не разговаривай! – Маня быстро вышла из магазина. Она даже больше не опиралась на клюшку. Эмоциональная боль заглушила физическую.

* * *

      Пролетел год. Закадычные подружки так и не помирились. Даже не поздравляли друг друга с праздниками. Весь год Маня прокручивала в голове слова подруги о том злополучном халате, вспоминала, как та хотела «отбить» у неё Володьку. Галя же была так зла, что даже не смогла носить ту жёлтую куртку. Она думала о том, как она ошибалась! Её лучшая подруга оказалась обычной эгоисткой. Ну конечно, она же в 13 лет из-за неё получила нагоняй от бабани. А как та бестактно ушла из-за какой-то ерунды с её пятидесятилетнего юбилея! Но наконец её глаза открылись, пусть и на старости лет.

      – Баб, вы же подруги с детства! Ну как можно 70 лет дружбы испортить какой-то курткой! – твердила Гале её внучка.

      – Ой, перестань, больно много вы, молодёжь, понимаете, – отвечала Галина, едва сдерживая слёзы.

      – А где Галка-то? Как там у неё дела? – спрашивали «цеховские» Маню.

      – А я откуда знаю? Я что, пасти должна её? Я ей мамка что ли? – резко отвечала Маня, а сама чуть не плакала.

      – Совсем эти бабки из ума выжили. На старости лет поругаться! Так, глядишь, и помрут врагами, – сетовали на ссору Мани и Гали их общие подружки.

      Встретились