Кто-то за моей спиной. Евгения Чеширская

к тому, чтобы навечно застыть в большом кристалле смолы, и никакой поцелуй любви уже не мог ее расколдовать. Дальше, по контуру подвала, стояли и другие кристаллы, с другими красивыми, редкими, улыбающимися красавицами. Всех их он хранил бережно, ухаживал за своей коллекцией, любил ее… И у каждой из них на безымянном пальце красовалось тоненькое, совсем не драгоценное колечко с крошечной розой внутри.

      Она лежала в подвале

      Михалыч ненавидел свою работу, особенно ту ее часть, что предполагала ползанье по уши в чужом дерьме в темном подвале. Его не вызывали на праздники и корпоративы, нет, его задачей было приходить и спасать людей от них самих. Когда в подвале прорывало трубы, когда из унитаза внезапно начинало течь… Такая уж работа у простого сантехника, куда деваться? «надо было идти учиться на юриста», в очередной раз грустно подумал Михалыч и, поправив лямку резинового сапога, начал спуск в очередной подвал очередного дома, в этот раз для разнообразия многоэтажного.

      Света по традиции не было нигде. Вода стояла по колено, приятно щекоча волнами проплывающих мимо крыс. Классика, как она есть. Михалыч шарился по бесконечным коридорам и клеткам в поисках протечки и умолял Всевышнего о том, чтобы кто-то умный внезапно не решил врубить кипяточку. Судя по мордам крыс, они думали примерно о том же, дрефуя ближе к выходу.

      Уже дойдя до половины подвала – «Да он когда-то кончится вообще или нет?!» – Михалыч обнаружил странное. Посреди очередного закутка, который очевидно должен был быть чьим-то погребом, стояла… Ванна. Самая обычная, тяжеленная такая, чугунная ванна. Правда по законам картин Босха вода была вокруг нее, а что там внутри, он даже приглядываться не стал – впереди замаячила та самая, прорвавшаяся труба.

      Михалыч поспешил к месту аварии, и, забыв обо всем на свете, занялся тем, за чем его, собственно, и вызвали. Там подтянуть, там подсверлить, туда немного сварки – главное продолжать молиться, чтобы притащенный с собой же генератор случайно не свалился в воду. А то коротнет, и всем будет весело, особенно работникам скорой, которые будут его от пола отдирать.

      Вскоре течь была благополучно ликвидирована. Михалыч облегченно крякнул, вытер руки об какую-то тряпку и…замер, прислушиваясь. За спиной что-то хлюпнуло.

      «Крысы», с ходу решил он. Но оборачиваться почему-то не хотелось. По спине от головы просквозил табун мурашек. Хлюпнуло еще раз, громче и отчетливее, так, как не могут хлюпать крысы. Они маленькие, а хлюп был тяжелый, грузный, как… от человека.

      – Кто здесь? – не выдержав напряжения взвился мужчина, направляя вперед луч фонарика. И… лучше бы ему никогда этого не делать.

      Из той самой странной ванной медленно поднималось НЕЧТО. Вернее, это было вполне опознаваемое нечто – девушка, белая, бледная, с занавешенным волосами лицом. Она медленно, будто через силу, пыталась приподнять свое тело со дна ванны. С ее белых, паукообразных рук в натекшую на полу лужу стекала вода вперемешку с чем-то непонятным, темным,