Горячая линия. Юлия Резник

добро делают, в надежде, что им это зачтется, – пробурчала Надя.

      – Ну, а нам-то до этого что? – улыбнулась Варя. – Смотрите, в этих коробах Рафаэлло. Их мы можем к нашим подаркам добавить, правда, Серафима Георгиевна?

      Подарки в этом году были более чем скромные – коробочка душистого мыла ручной работы и шелковый шарфик. Рафаэлки бы точно не помешали.

      – Ну, если успеете разложить по пакетам. А нет – станем выдавать за ужином. По коробочке на два стола.

      – Успеем-успеем!

      – Ты не забыла, что нам еще самим надо нарядиться? – заныла Надя, расставляя те самые пакеты вдоль стены.

      – Ну, конечно. У тебя косметичка с собой?

      – Ага. И щипцы взяла, завить волосы. Правда, у меня Дана Александровна их одолжила.

      – Кажется, у них с Вяземским все серьезно.

      – А толку? – вмешалась в разговор еще одна сотрудница. Ее должность носила довольно неопределенное название «социальный работник». Да и чем она занималась, тоже, надо сказать, никто не знал. Ладно сиделки, врач, психолог, санитарки, медсестры… Тут результат, как говорится, налицо. А эта, хорошо, если согласится обзвонить спонсоров.

      – В каком это смысле? Может, они поженятся.

      – Ага! Поженятся. Как же! Он недавно штаны к ужину забыл надеть, а ты говоришь – жениться.

      Надя с Варей переглянулись.

      – Сучка, – так, чтобы никто посторонний её не услышал, шепнула Надя. Варя повела плечами. Потому что спорить ей с этим не хотелось. Сучкой их Рита и была. Всему их дружному коллективу поперек горла.

      – Интересно, кто все же нам гуманитарку прислал, – сменила тему Варя.

      – Ясное дело, кто! Коваль. Не зря же я его вчера уламывала.

      В этом была вся Рита. Присвоить чьи-то заслуги себе. И пофиг, что никаких доказательств тому, что это сделал именно Александр Николаевич, не было. Как и повода думать, что это действительно он. Ведь раньше Коваль предпочитал действовать в открытую. Прихвастнуть своей несказанной щедростью и добротой перед избирателями в Твиттере для него было обычным делом.

      Закончив раскладывать Рафаэлки, Варя, наконец, взялась за себя. Подкрасила ресницы, расчесала брови и даже прошлась блеском по губам. В обычной жизни она красилась редко, но после работы девчонки собирались вытащить ее в кафе в честь наступающего праздника, и нужно было как-то им соответствовать.

      – Давай тебе волосы завьем?

      – Да ты что? Полдня на это потратим. Пойду лучше гляну, как там мама.

      С утра, когда Варя в последний раз ее видела, ничего не изменилось. Нина Макаровна была бодра и улыбчива. После инсульта ее лицо немного перекосило, и улыбка будто съехала в бок. Но уже то, что она могла улыбаться, было прекрасно. Варя поправила бант на платье матери, помогла им с подружкой спуститься в актовый зал и убежала. Потому что принимала участие в развлекательном номере, который они организовали к празднику. Их ожидания оправдались. Все прошло как нельзя лучше. Вечеринка удалась на славу. Подарки понравились. Как и праздничный обед. Тот был, надо заметить, с претензией!