Тени минувших веков. Очерки из цивилизационной истории восточноазиатского кочевого мира. Г. Г. Пиков

связанная с военными и административными функциями. Она сочеталась с типичной феодально-кочевой практикой управления;

      ❖ иерархическая система государственных чиновников, дополняемая традицией передачи должности по наследству;

      ❖ переход от дуального (крылья) к триадному (центр – крылья) принципу административного деления (существование нескольких столиц во главе с Верховной, что отражало концепцию «одного ствола и множества ветвей»);

      ❖ бицефализм власти: «со-правление» родов (в Ляо – Елюй и Сяо);

      ❖ акцент на экономике во внешней политике – на получении прибавочного продукта за счет грабежа, контрибуций, военной добычи, дани, «подарков», транзитного торгового обмена, неэквивалентной торговли;

      ❖ особая роль дипломатии;

      ❖ формирование регулярной армии, дополняемой отрядами отдельных феодалов. В кочевых империях, пожалуй, впервые в средние века появилась постоянная армия (кидани, чжурчжэни, монголы). При Ляо она была объявлена «оплотом государства»;

      ❖ незначительная роль внутренних форм эксплуатации, в том числе рабства;

      ❖ большое развитие внешнеполитических отношений и «данничества»;

      ❖ единое летоисчисление;

      ❖ единая картина истории;

      ❖ синкретическая «имперская» культура, в которой «материнская» (киданьская, чжурчжэньская, монгольская) культура используется небывало активно, но искусственно, т. е. фактически осуществляется своеобразное «возрождение» «сверху», которое носит служебный характер;

      ❖ медленное складывание синкретической религиозной системы;

      ❖ амбивалентность («двуличность») сознания;

      ❖ общегосударственная письменность и наличие «искусственного» языка и др.

      Классическая модель империи, известная по истории земледельческих районов, в Степи невозможна, хотя сама по себе имперская конструкция была необходима. Естественно, что, создавая ее, кочевники делали акцент на вертикали власти, и одно это обстоятельство само по себе стимулировало превышение необходимой дозы милитаризации страны. Для кочевников милитаризм необходим уже потому, что их государство не может отгородиться от остальных «варваров» «китайскими стенами» и вынуждено постоянно держать наготове огромные армии, которые нужны и для акций против оседлых районов.

      Одним из камней преткновения здесь видится уникальность кочевой цивилизации, которую до сих пор часто рассматривают через призму европоцентризма. Мало того, что европейская цивилизационная модель предельно самобытна и нельзя ее институты искать в других «мирах», в том числе и оседлых, но и сама постановка вопроса о том, могут ли кочевники создавать свое государство или нет, отдает пренебрежением к ним, укоренившимся представлением о том, что государство возможно лишь у оседлых народов, что наличие государственности a la Europa обязательный критерий развитости общества, что эволюционизм есть прямолинейное восхождение по ступенькам «наверх», что векторно развивается