Украина в водовороте внешнеполитических альтернатив. Исторический экскурс в 1917–1922 годы. В. Ф. Солдатенко

[15].

      Руководители Украинской революции стремились убедить официальный Петроград в том, что они его союзники, что их беспокоят спокойствие и порядок в крае в той же степени, как и столичное начальство. И обращение к правящим инстанциям продиктовано прежде всего стремлением не выпустить взрывоопасную ситуацию из-под контроля: «Мы берем на себя смелость обратить самое серьезное внимание Временного правительства, Совета рабочих и солдатских депутатов и всей российской демократии на современное положение вещей и призываем пойти нам навстречу в решении нашего тяжелого, ответственного задания – направления украинской стихии по такому руслу, которое не только не помогало бы усиливающейся брани, а наоборот, помогло бы организации сил всей России…»[16]

      Конечно, в плане социальной природы, программных ориентаций, избираемой тактики руководство Центральной Рады было довольно близким, в чем-то по существу даже родственным Временному правительству, умеренно-реформистским силам Петрограда, потому оно стремилось сначала найти соглашение с официальным правительством и чтимым им руководящим государственным центром, оттягивая «на потом» реализацию нараставших требований масс. М. Грушевский пытался даже упредить возможную негативную реакцию российской стороны на провозглашенный совершенно закономерный лозунг «украинизации», публично призывал ни в коем случае не допустить рецидивов «насильственной украинизации».

      Безусловно, надуманными являются бытующие подчас подозрения, что украинская сторона, начиная с минимальных просьб – предложений центральной власти, далее хитростью (это, дескать, несложно предположить) могла втянуть официальный Петроград в процесс, по ходу которого затем неизбежно наращивала бы требования, ведущие к политической дестабилизации и в конце концов – к развалу страны.

      Гораздо больше оснований считать искренними именно несколько неловкие оговорки в деловой, дипломатической переписке в переговорах с Временным правительством (они отражались и в других официальных документах), согласно которым лидеры Украинской революции квалифицировали свои очень осторожные, эластичные шаги – просьбы к Временному правительству в значительной степени вынужденными. Массы не только доверяли Центральной Раде, но и в условиях революционной эйфории все более проявляли нетерпение, начинали оказывать давление на своих вождей.

      В 1917 г. шаг за шагом (где-то в обостренном противоборстве, где-то достигая очень незначительного понимания, согласия Временного правительства) как бы «нарабатывалась» модель функционирования полиэтнического государства в условиях закрепления демократии, о стремлении к чему неустанно твердили практически все тогдашние политические силы.

      Именно в этом контексте, как представляется, может быть с наибольшей степенью вероятности и убедительности определен масштаб влияния украинского фактора на общероссийский

16

Там же.