Загадка Алатырь-камня. Александр Черницкий

больше не заглушит наших звуков…

      – Поженимся, и нам некого будет стесняться, – беззаботно отозвалась девушка. – Станем целоваться и обниматься на виду у всех!

      Оян счел излишним подогревать в ней эту надежду. Как всякому молодому человеку, грезились многочисленные прекрасные дамы, которых ему предстоит очаровывать долгими годами до женитьбы. Уж кого-кого, а белолицых чернобровых красоток в Долине Ручьев хватало. Гарму – при всех своих самых теплых чувствах к ней – парень цинично рассматривал как трамплин к большим половым утехам.

      Ну очень большим.

      Возможно, с несколькими девушками сразу.

      …После краткой, но весьма успешной охоты на невинного поросенка начались подлинно дипломатические «прелиминарии» да «эволюции». Арсян показал Юйчугяню, где удобнее поставить шатры, где лучше поить лошадей и мелкий рогатый скот, а в какой стороне лес кишит дичью. Эрзяне с соседних холмов и прочих возвышенностей Долины Ручьев весь день поглядывали на своих гостей, а вечером все, несмотря на усталость, устроили танцы с хоровым пением, не забыв и про молитвы.

      Правда, эрзяне с отвращением смотрели на жертвоприношение богине плодородия (обожествленной Земле) Йер-су, для которой весной и осенью требовалось прирезать коня, рыжего или серого. Устраивались кровопролития и по всевозможным прочим поводам, например, как сегодня, когда хунну прилюдно порешили одного конька-доходягу: поход окончился, да здравствует стойбище!

      Впрочем, еще сравнительно недавно – какую-нибудь сотню лет тому назад – хунну с привычной лихостью вместо лошадей резали на каменных жертвенниках людей. Иногда то бывали преступники или струсившие в бою воины, но за нехваткой последних смерти предавали самых прекрасных девушек. В этой дикости имелся свой потаенный, замешанный на психологии смысл.

      Исчезновение очередной красавицы влекло за собой исчерпание целой череды конфликтов между воинами за обладание ею. Уж что-что, а внутренние раздоры из-за женщин небольшому народу были ни к чему.

      Даже под прозрачной небесной голубизной.

      Глава 5. Первые гунны Земли

      Отныне развеселые гулянки после трудового дня стали традиционными. Незамужние эрзянки (на зависть замужним) ходили разнаряженные по-праздничному, а неженатые хунну (на зависть женатым) гарцевали на своих мохнатых лошадках с видом женихов. С наступлением темноты по деревне тут и там прогуливались парочки, и летние лунные ночи словно освящали будущие союзы местных финно-угров и пришлых прототюрков.

      Пример показали всем дочь предводителя хунну Джоха и племянник главы рода Латкай. На глазах у всех, взявшись за руки, они появлялись то тут, то там в самых укромных окрестностях Долины Ручьев, а с темнотой так и норовили прижаться друг к другу потеснее в уголке среди деревьев. Вдрызг растерзанный желанием Латкай испытывал танталовы муки и пытался залезть жадными до ласки руками туда, куда во все времена разрешает проникнуть только женщина. В данном случае подросток Джоха была