Сети Вероники. Анна Берсенева

кроватью и стойкой для капельницы лежали на тумбочке аптечные коробки.

      – А можно назначения ваши посмотреть, Ирина Михайловна?

      Алеся улыбнулась, произнося это. Таких пациенток она различала сразу. Они действительно готовы переполошиться из-за любой ерунды чуть не до обморока, но так же легко успокаиваются, как только видят уверенность и доброжелательность. Доверчивы они до детскости, и это доставяет им немало бед. Но Алесе такая доверчивость всегда нравилась. Обманывать она никого ведь не собирается, а если человек доверчивый, то он и не лезет с занудными расспросами, и очень удобно не рассказывать перед каждым уколом, не был ли твой отец алкоголиком и какие отметки у тебя были в медицинском колледже.

      Капельницы были назначены в поликлинике, лекарства такие, которые Алеся и сама бы назначила для поддержания сердечной деятельности. Ничего особенного, в общем. Если есть во всем этом странность, то лишь в том, почему Игорь Павлович не вызвал медсестру из любой платной службы, которых по Москве миллион с хвостиком.

      – Я и сам переполошился слегка, – сказал он.

      – Нет-нет, это именно я тебя переполошила! – возразила Ирина Михайловна. – Сам ты не склонен паниковать, и правильно.

      – Но Алеся действительно квалифицированная медсестра. – В его голосе не слышалось ни отзвука сомнения. – Так что моя паника оказалась кстати. Неизвестно, кого бы я второпях в интернете нашел.

      – Капельницы хорошо переносите? – спросила Алеся.

      – Прекрасно, – ответила Ирина Михайловна. – Нет никакой необходимости ложиться в больницу!

      «Значит, предлагали», – поняла Алеся.

      И сразу пожалела, что согласилась ставить капельницу на дому. Даже не пожалела, а испугалась. Неизвестные люди, и кто знает, что у них на уме… – Давайте давление померяем, – сказала она.

      – Сто шестьдесят на восемьдесят, – сразу же откликнулась Ирина Михайловна. – Это мое рабочее.

      – Сто шестьдесят не должно быть рабочим, – заметила Алеся. – Что вы принимаете?

      Давление именно таким и оказалось, и пока старушка перечисляла свои лекарства, Алеся подготовила капельницу. Когда ставила ее, Игорь Павлович смотрел, как она это делает. Мама называла это «над душой стоит» и терпеть не могла, но Алеся еще в колледже к этому привыкла, и сразу после учебы, когда начала работать в больнице, каждое ее движение оставалось под контролем. А как иначе? Случись что, кто кому будет объяснять, что медсестра была неопытная?

      Вены у Ирины Михайловны оказались плохие, но Алесе попадались и похуже.

      – Чаю выпьете, кофе? – предложил Игорь Павлович, когда капельница была поставлена.

      – Нет, я здесь послежу, – отказалась Алеся.

      Мало ли какая у больной окажется реакция. Лучше не отходить ни на шаг. Об этом она, правда, говорить ее сыну не стала.

      – Я сюда и принесу, – сказал он. – Так чай или кофе?

      Алеся думала, придется без умолку беседовать с Ириной Михайловной. Но та свободной от капельницы