Поющая для Зверя. Лали Та

Никогда.

      Потому что там бездна плещется. Весь чертов космос только в одних его радужках.

      Я бы закричала. Наверняка закричала, если бы только могла.

      Все тело свело одним мучительным спазмом только от того, что его кожа соприкоснулась с моей и сейчас от запястья проходила электрическим током в каждую клетку.

      Губы Эмира приоткрылись, а дыхание стало чаще.

      – Почему ты нервничаешь? – опять этот чертов голос с бархатными нотками. – Я волную тебя, Аиша?

      И у меня в глазах все плыть начинает от того, как остро ощущается его близость. Жар тела, окутывающий нас обоих.

      Я вскакиваю на ноги, чтобы разорвать это чертово наваждение, а он следом за мной.

      Бросаюсь со всех ног к выходу, забыв про гребаный поднос, а Эмир тигром настигает меня возле двери. Толкает к стене, зажимая тело между вытянутых рук.

      Боже, дай мне сил!

      Я отворачиваюсь, зажмуриваясь изо всех сил. Словно хоть что-то сможет мне помочь забыть картину его почти нагого тела.

      – Ты забыла, что я здесь решаю, когда и куда тебе ходить?! – рычит где-то совсем рядом с моим лицом. А вся трясусь как лист, боясь и одновременно желая того, что сейчас может произойти.

      До смерти боюсь. И до смерти хочу…

      – Кого ты строишь из себя? – вздрагиваю, ощущая, что он проводит носом по моей щеке. – Никогда мужского тела не видела?

      Такого – не видела!

      Резко толкаю его в грудь, в попытке оттолкнуть, но получается только упереться. Эмир прижимается еще ближе, а у меня свинцовые звездочки перед глазами летать начинают.

      Как же он близко, как же мне горячо, как же сильно ноет тело желая его еще ближе…

      – Открой глаза.

      Мотаю головой.

      – Открой, сказал!

      Вздрагиваю, и подчиняюсь.

      – А теперь посмотри на меня… Не зли меня, Аиша!

      Под моей ладонью его сердце бьется так же быстро и рвано, как и мое собственное.

      И я поворачиваю голову к нему, сталкиваясь с самой сильной болью в моей жизни.

      Мы выдыхаем синхронно, тяжело, не разрывая зрительный контакт.

      Эмир хмурится и трясется весь, словно в лихорадке. Я буквально чувствую, как мыслями он уже давно рвет мое тело в клочья, вжимая в себя и впиваясь губами в губы. И мурашки идут по телу только от этого напряжения между нами.

      Секунды тянутся бесконечно, пока мы вот так просто стоим, а пространство наполняется нашим сбившимся дыханием.

      И вдруг он просто отпускает меня.

      Отскакивает назад, словно его отбросила неведомая сила и встает спиной, напрягшись всем телом.

      – Можешь идти, – глухой хриплый голос. А я не двигаюсь с места, потому что просто не могу. Ноги и них живота налились свинцовой тяжестью. – Ну же! Иди!!!

      Орет, эхом отдаваясь в пространстве, приводя меня в чувство.

      И я срываюсь с места, несясь по коридорам, а перед глазами еще стоит он. Его лицо и тело, запах его тела… Мужской и терпкий.

      И в себя прихожу только тогда, когда оказываюсь к своей каморке без окон. Ноги сами привели меня