Вильгельм Котарбинский. Ирина Потанина

современниками. Но давайте обо всем по порядку.

      «В Италию я ехал, не зная никакого языка, кроме русского и польского, но доехал благополучно, не перепутав поезда на пересадках. Написал на бумажке латинскими буквами название города, куда еду, и показывал ее кондукторам»… Сердобольная матрона, соседствовавшая с художником в последнем поезде, хотела было взять юношу под свою материнскую опеку, но так как он ни в какую не хотел признаваться в своем незнании языка («мудрые» знакомые в Варшаве предупредили, что римляне считают всех не владеющих итальянским ужасными невеждами), приключился нелепый языковой казус, моментально лишивший попутчицу добрых намерений. Считая, что итальянцы могут обратиться к попутчику исключительно с приветливым «Как дела?», юный Вильгельм, по напутствию польских знакомых, на все вопросы вознамерился отвечать вежливым «Bene, grazia!» («Хорошо, спасибо!») и просто «Bellisimo!» («Прекрасно!»). Вышел подобный диалог:

      – Вы хорошо говорите по-итальянски?

      – Хорошо, спасибо.

      – Как здорово! Как вы чувствуете себя в этом поезде?

      – Хорошо, спасибо.

      – Надо же! А мне вот не по себе. Думаю, я серьезно простудилась.

      – Ну и прекрасно!

      В результате, сойдя с поезда, наш герой оказался совершенно один. Многоголосье и интернациональность шумного римского вокзала обрушилась на него с полной силой. Какое-то время юноша был растерян, но потом Рим заметил его и затянул в водоворот своей жизни.

      «Ко мне подлетели какие-то двое черномазых. Весело, со смехом что-то залопотали по-своему, размахивая руками, как крыльями мельницы, подхватили мой чемодан и портплед и быстро побежали куда-то вперед. Я за ними, кричу им:

      – Стойте, стойте! – думал, что украли, а они, черти, поворачивают на ходу головы, скалят зубы, смеются и бегут к выходу. Оттуда через площадь в какие-то переулки. Наконец, остановились перед подъездом какой-то гостиницы. Отирают пот с лица рукавами, хлопают меня по плечу, весело смеются и болтают что-то совсем непонятное.

      Старый швейцар заговорил со мной по-английски, потом по-французски и по-немецки. Услышав от меня, что я поляк, довольно бойко заговорил по-польски. Объяснил, что это не воры подхватили мой багаж, а носильщики, и бежали они так быстро потому, что хотят еще поспеть обратно к отходу поезда, и что им надо заплатить, но он это сделает сам, а мне поставит на счет. Тут мне стало совсем хорошо… Швейцар показал маленькую комнатку с окном в какой-то узкий переулок, назвал ее цену, спросил, не надо ли чего? И получив ответ, что ничего не надо, ушел вниз». Ни комната, ни носильщики юному Вильгельму были совершенно не по карману, но гордость не позволяла в этом признаться. «В конце концов, я совершенно не голоден и могу пожертвовать ужином. И потом, излишние растраты в первые дни – это естественно. А завтра я уже найду жилье подешевле», – утешил себя юный путешественник. Выспросив у швейцара, как пройти на Форум – тот самый Форум, о котором