Лакей и я. Валери Боумен

ведь это несерьезно? Как это можно осуществить?

      – Нет, речь не о костюме, – пояснил Беллингем. – Я думал скорее о… подходящих обстоятельствах.

      – Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Уортингтон, подавшись вперед.

      – Вы меня пугаете, – подал голос Лукас. – Что, действительно всерьез обдумываете, как эта нелепая идея может сработать?

      – К примеру, пусть это будет… прием в загородном доме, – предположил Беллингем, обращаясь к Уортингтону и не обращая внимания на замечание Лукаса.

      Тот тряхнул головой и прищурился.

      – Прием в загородном доме – это хорошо.

      – Но это будет не какой-то там прием неизвестно где, конечно, – продолжил Белл. – Его должен устроить один из нас – тех, кто принимает участие в эксперименте.

      – Эксперимент? – оживился Клейтон. – Вряд ли мне что-то нравится больше, чем опыты и эксперименты. Кстати, так уж совпало, что я устраиваю ежегодный прием в своем загородном доме и собираюсь разослать приглашения.

      Виконт произнес все это таким будничным тоном, словно между прочим, как будто только что не подлил изрядную порцию масла в огонь, медленно, но верно разгоравшийся.

      – Эксперимент? Какой эксперимент? – очнулся Лукас.

      Беллингем щелкнул пальцами.

      – Прием в загородном доме – то, что надо, Клейтон!

      – Нет-нет-нет! Подождите! – Лукас, сидевший между Беллом и Уортом, заерзал на стуле. Надо как-то срочно протрезветь. Его друзья, похоже, лишились рассудка, даже Белл, обычно самый уравновешенный и хладнокровный. – Никакой прием в загородном доме не сможет изменить мою внешность. Меня все равно узнают.

      – И он прав, – заметил Клейтон, глотнув эля.

      Слава богу, хоть он сохранил здравый рассудок и не принимает все эти бредни всерьез.

      – Нет, если ты пригласишь дебютанток только этого сезона… – проговорил маркиз, и уголки его губ дернулись в слабой улыбке. – И если создашь правильные обстоятельства…

      Лукас глубоко вздохнул и отодвинул кружку.

      – Дебютантки меня, возможно, и не знают, зато их мамаши – определенно, ведь у многих есть старшие дочери. Это и есть здравый смысл, которого так не хватает нашему разговору.

      – А вот здесь вступают правильные обстоятельства, – наставительно проговорил Беллингем и улыбнулся.

      Уортингтон поскреб отросшую за день щетину на подбородке и согласно кивнул:

      – Полагаю, ты на правильном пути.

      – Имейте в виду: я отказываюсь носить маску, – заявил Лукас. – Средневековье какое-то!

      – Никакой маски, – заверил его маркиз и, откинувшись на спинку стула, в раздумье принялся теребить нижнюю губу, как делал всегда – совершенно бессознательно, – если что-то замышлял.

      – О костюме тоже не может быть и речи, – продолжил Лукас и отодвинул кружку подальше: если выпить еще хоть глоток, ситуация станет совсем уж безумной.

      – Ну, я имею в виду не только костюм… – Беллингем и Уортингтон переглянулись, и герцог рассмеялся:

      – Клянусь богом, это