Брестские ворота. Николай Дмитриев

и он спросил:

      – Товарищ сержант, что будем делать?..

      – Что? – Нарижняк повернулся к бойцу и приказал: – Беги на КП коменданта района. Доложишь, что немцы переправляются через Буг. Находятся в зоне огня.

      – Так на НП, наверное, тоже видят…

      Отдельные снаряды, выпущенные с перелётом, уже рвались в районе дота, и напарнику явно не хотелось выходить наружу.

      – А телефон?! – рявкнул Нарижняк. – Телефон же молчит!

      Окрик подействовал, боец опрометью бросился к выходу, а Нарижняк снова прильнул к амбразуре. Он увидел, что теперь несколько понтонов бесцельно болтались посередине реки, а из тех, что сумели достичь берега, выбирались солдаты и лезли на откос.

      Навстречу им из полуразрушенных окопов с винтовками наперевес выскакивали рванувшиеся в контратаку пограничники, и почти на самом урезе завязался рукопашный бой. Обстрел с немецкой стороны прекратился, и уже можно было явственно различить доносившиеся от реки пулемётные очереди и отдельные выстрелы.

      Ожидая, что напарник вот-вот вернётся, Семён сел к пулемёту и, откинув крышку коробки, проверил заправку ленты. Потом крутнул турель, примериваясь из какой амбразуры стрелять лучше, и даже поводил тупорылым стволом «максима» из стороны в сторону.

      Так длилось с минуту, прежде чем Семён услыхал какую-то возню во дворике и, обрадованно решив, что боец прибежал обратно, повернулся. Однако в дверях вместо напарника он увидел измученного командира-пограничника. Щегольская гимнастёрка лейтенанта была испятнана кровью, в руке он сжимал наган и, глядя в упор на Семёна, зло выкрикнул:

      – Сержант!.. Почему не стреляете?

      – Я не могу без приказа… Дот демаскирую… – не спуская глаз с лейтенанта, неуверенно возразил Нарижняк.

      – Да ты что, болван?.. Немцы сейчас здесь будут! – лейтенат взмахнул пистолетом. – Стреляй! Я приказываю!

      – Но, товарищ лейтенант… – протянул было Семён, и тут пограничник сорвался.

      Он поднял пистолет и, целя Семёну прямо между глаз, повторил:

      – Стреляй!

      Нарижняк, поняв, что лейтенант в таком состоянии вправду может спустить курок, ухватился за ручки пулемёта и привычно, но уже через целик, посмотрел в амбразуру. От противоположного берега как раз отчаливала следующая партия понтонов с солдатами, спешившими на подмогу, и Семён без колебаний нажал гашетку.

      «Максим» затрясся, и длинная очередь хлестнула по реке, сразу зацепив пару понтонов. С них посыпались в воду уцелевшие солдаты и поплыли одни к заставе, другие обратно, а сами пробитые понтоны медленно начали сплывать по течению, превратившись в едва видимые над водой серые поплавки.

      Стрельба Нарижняка не осталась незамеченной, и почти сразу совсем рядом с дотом начали падать снаряды. Командир-пограничник тут же взялся перекрывать заслонками свободные амбразуры, но именно в этот момент слепяще-яркий сноп пламени ворвался внутрь дота. Взрывная волна с силой бросила Нарижняка на замок пулемёта, и от этого удара сержант мгновенно потерял сознание…

      Сколько