Предчувствия ее не обманули. Татьяна Полякова

откуда мы приехали, а узнав, к кому, вызвалась показать могилу. Женька здесь уже была в прошлый приезд и в провожатых не нуждалась, а вот я проявила интерес:

      – Вы были знакомы с Дарьей Кузьминичной?

      – Нет. Просто за последний год здесь только однажды хоронили. Кладбище закрыли лет пятнадцать назад, теперь за городом хоронят, а тут, если только родня есть, ну и место, конечно.

      Мы прошли через калитку и отправились по тропинке, петлявшей между оградами. Женька шла впереди, я за ней, разговаривать так было неудобно, да и обстановка располагала к молчанию.

      Женька в очередной раз свернула, впереди показалась часовенка, которую недавно побелили. Не доходя до нее пару метров, подруга остановилась и оперлась рукой на ограду. Я подошла и встала рядом. Ограда была большой, добротной, выкрашена синей краской с набалдашниками на столбах под серебро. Внутри пять могил, обложенные кирпичом, с металлическими крестами в изголовье, и свежий холмик с двумя венками и деревянной табличкой. «Патрикеева Дарья Кузьминична», – прочитала я, далее следовала дата смерти. Женька открыла калитку, прошла к могиле, пристроила цветы, выпрямилась и, переминаясь с ноги на ногу, тихо произнесла:

      – Здравствуйте, – покосилась на меня и добавила: – Это Женя, которой вы дом завещали.

      – Говори громче, – посоветовала я. – Она плохо слышит.

      – Анфиса, – сказала Женька укоризненно. – Иногда ты бываешь совершенно бесчувственной. Я понятия не имею, как вести себя на кладбище, особенно с незнакомыми людьми.

      – Ладно, не злись, – вздохнула я и вдруг брякнула: – Я – Анфиса, Женькина подруга.

      – Ты издеваешься, что ли? – рыкнула Женька, а я отмахнулась:

      – Сосредоточься на тете.

      – Я пытаюсь.

      Чтобы не мешать Женьке, я отошла к соседней могиле, где на кресте была табличка «Антонов Лев Кузьмич».

      – Это ее брат, – сказала Женька, приблизившись ко мне. – А это, надо полагать, их мама, двоюродная сестра моего деда, и их отец.

      Я перевела взгляд на табличку. «Антонова Капитолина Васильевна». «Антонов Кузьма Григорьевич».

      – А это, соответственно, бабушка Патрикеевой, – поясняла Женька, подходя к следующей могиле. «Добролюбова Прасковья Тихоновна». Женька постояла возле могилы с сосредоточенным видом и начала томиться. Признаться, и я толком не знала, как следует вести себя на кладбище, оттого тоже стала переминаться с ноги на ногу. Внимание мое привлекли две могилы, что находились в соседней ограде, рядом с часовенкой.

      – «Добролюбова Евдокия Васильевна», «Добролюбова Екатерина Васильевна», – прочитала я. – Интересно, это тоже твои родственницы? – повернулась я к Женьке.

      – Тогда почему они лежат там, а не здесь? Может, однофамилицы?

      – Отчество такое же, как у матери Патрикеевой, и родились они всего на несколько лет позднее, так что они могут быть сестрами.

      Женька пожала плечами.

      – Ну, что, пойдем? – спросила она неуверенно.

      Я кивнула, направилась к калитке