Тридцать дней до развода. Ашира Хаан

и ушел. А ты зря тогда отказалась. Давай запишем тебя?

      – Я нормальная! – тут же ощетинились она.

      Вздохнув, я попробовал еще раз. Последний. Уже не ради себя – для себя я все решил. Ради нее самой. Протянул открытые ладони, показывая, что иду с миром.

      ‍‌‌ ‌‌‌ ‌‌‌‌ ‌‌‌‌‌‌ ‌‌ ‌‌‌‌ ‌‌‌‍— К врачу ходят и нормальные люди. Которым просто тяжело.

      Сделал шаг к ней. Отшатнулась.

      – Хочешь меня в дурку сплавить? – прошипела она.

      – Нет, Ал, я хочу, чтобы тебе стало легче. Давай запишем тебя к врачу, посмотрим почему ты такая… нервная… – и я уже знал, что зря это произнес.

      – Почему я нервная? – Алла орала уже в голос. Поэтому в спальне я сделал звукоизоляцию, стараясь не реагировать на смешки прораба. Обычно мы ругались там, и на старой квартире соседи начинали стучать по батарее. Видимо, надо было и в кухне сделать. – Я нервная, потому что у меня муж – козел! Потому что ты меня не любишь и не любил, только использовал всегда! Признайся, это ведь ты Светке платье купил?!

      – Ч-что?.. – Я опешил от абсурдности обвинения. – Нет.

      – Врешь! Не могла эта тварь себе такую дорогую шмотку позволить!

      – Я не единственный мужчина с деньгами в этом городе.

      – Хватит вра-а-а-ать! – Алла подскочила и заорала мне в лицо. – Иди к черту! Я с тобой развожусь! Я найду того, кто меня оценит! Раз человеком сделала, так любого сделаю!

      Не так это должно было произойти. Но не воспользоваться случаем было бы глупо.

      – Хорошо. – Я кивнул. – Завтра идем в ЗАГС.

      Не первый раз она пыталась испугать меня разводом, но первый, когда я не испугался.

      – Думаешь, прогнешь меня? – Алла чуть сбавила обороты, отреагировав на непривычное согласие. – Утром пойду на попятный? И ты будешь мной манипулировать? Ставь будильник на семь утра! Давай!

      – Хорошо.

      Я достал мобильный и правда выставил будильник. Не помню, когда открывается ЗАГС, но по воскресеньям он должен работать. И тогда я уже завтра смогу сказать Даше, что я свободен. Молча показал Алле экран телефона и направился в спальню. Стащил галстук, стал расстегивать рубашку.

      Она явилась следом. Посмотрела, как я снимаю брюки, и презрительно выплюнула:

      – Я не буду с тобой спать! Знаю я тебя, кота! Залижешь сливочки язычком – и вроде как и не было ничего! – Подхватила подушку и одеяло с кровати, но остановилась. – Нет. Лучше ты уходи.

      Я молча взял свою подушку. Одеяло у нас весь наш брак было двуспальным, одним на двоих. У других, я знал, было принято спать под разными, но для меня это было чем-то вроде символа. Не помогло, как видим.

      Алла уже завернулась в него, не снимая платья, и демонстративно улеглась посреди кровати. Что ж – достанется ей.

      Я вздохнул и ушел в кабинет.

      Там мне нравилось иногда дремать днем после тяжелых переговоров. Окна выходили на восточную сторону, и это делало комнату идеальным местом для растений. По стенам стелились плющи и лианы, подоконники были уставлены фиалками, вдоль стены выстроились