Отпуск с осложнениями. Лина Манило

похоже, останавливаться на достигнутом она не собирается.

      Выхожу осторожно на улицу, а девица так увлеклась своими поисками, что ничего вокруг не замечает. Только бурчит под нос что-то невнятное, но слов не разобрать. Зовёт, что ли, кого-то? А я, признаться честно, и не стремлюсь афишировать своё присутствие, наслаждаясь забавным зрелищем. Ну когда я ещё раз попаду в цирк?

      Когда она лезет на самый верх сложенных высокой стопкой бетонных плит, которые вообще хер знает, для чего здесь нужны, я понимаю, что играть в прятки надоело. Или она признается, что ищет или я прям даже не знаю, что и думать.

      – Я, смотрю, общественность настолько бдительная, что в каждый угол двора свой нос всунула.

      Наверное, вышло грубовато, но это не я рыскаю по чужой территории.

      Она громко ойкает, вжимается в своё лежбище и замирает, словно если не будет подавать признаков жизни, всё само собой рассосётся. Нихрена не рассосётся.

      – Слезай, я тебя вижу, – говорю, а она громко ойкает. – Ну? Я жду.

      – Нет, – безапелляционно и дерзко, а ещё и головой туда-сюда качает, будто я глухой и так не понял, что слушать меня никто не собирается.

      – Слезай, а то сам сниму.

      – Я кричать буду, если тронешь меня, – сопротивляется с такой убеждённостью в голосе, что на мгновение кажется, что это я к ней во двор влез, а не наоборот.

      – Что ты там вообще забыла?

      – У меня дело… важное, – пыхтит, принимая сидячее положение, но ко мне лицом не поворачивается.

      Наоборот, ниже наклоняется, протягивая вперёд руку.

      – Рагнар, детка, пойдём домой.

      – На солнце перегрелась? – интересуюсь, а она всё-таки бросает на меня взгляд, и глаза её ползут на лоб.

      Чёрт, я же забыл, что после душа так и не переоделся. Что ж, полотенце так полотенце.

      – Ну извини, – развожу руками и усмехаюсь, когда она снова отворачивается. Слишком поспешно, надо отметить. – Я вообще-то в своём доме, могу хоть голый ходить.

      – Спасибо, что хоть полотенцем прикрылся, – бурчит и снова заводит свою шарманку: – Рагнарчик, пойдём домой, бабушка волнуется.

      – Там ребёнок, что ли? – интересуюсь, а моя гостья передёргивает плечами.

      Этого только не хватает.

      – Кролик там, бабушкин. Он сбежал и вот туда забился, – пыхтит и снова смотрит на меня. – А я не могу его достать, не выходит. Сейчас прыгну, заберу и сразу уйду.

      – Не надо никуда прыгать, – прошу и трогаю шершавую поверхность плит, а они тёплые от солнца. – Животные меня любят, да, – уверяю и протягиваю руку: – Потому слезай оттуда, я сам его достану.

      – Но… – мнётся, глядя то на меня, то на мою ладонь.

      – Никаких "но", слезай.

      Она морщится и всё-таки спрыгивает не землю, проигнорировав мою ладонь. Ну что ж, не очень-то и хотелось.

      – Если с меня слезет полотенце, отвернись, – говорю, а она фыркает, складывая руки на груди.

      Я надёжнее фиксирую на бёдрах полотенце, подтягиваюсь на руках и за мгновение оказываюсь на верхней плите. Когда