Память. Часть 3. Людмила Евгеньевна Кулагина

Семён.

      – А как мы совместим это с «необходимостью создания системы «легальных» резидентур, которые будут действовать под прикрытием советских дипломатических или торговых представительств». – Алексей настолько удачно спародировал голос Лили, что Семён зашёлся в приступе хохота.

      – Например, как этот парень, который паспорта русским выдаёт. Как его фамилия? Я не помню. – спросил Семён

      – Ты имеешь в виду Фритьофа Нансена из Лиги Наций? – подсказал Алексей.

      – Мы могли бы быть кем-то вроде его помощников.

      – Интересная идея… – Алексей задумался. – Мы можем предложить создать русский фонд помощи русскоговорящим беженцам.

      – Конечно, прикидываться просто беженцами не интересно! Их тут и так пруд пруди! Кому нужны новые! А вот если мы начнём помогать беженцам, в этом все будут заинтересованы: и русские, и турки.

      – Даже англичане с французами! – подтвердил Алексей. – Им надоело кормить всю эту толпу! Вот только искать работу в Турции будет не просто. Мы ведь не знаем турецкого. Придётся срочно начинать учить.

      – Ты начинай, если хочешь, а я так как-нибудь попробую, без турецкого. – поморщился Семён, с недобрым чувством вспоминая учёбу в Казанском университете.

      – Невозможно договориться с человеком, не зная его языка. – уверенно сказал Александр.

      – Спорим, что можно! – протягивая руку Алексею, выкрикнул Семён.

      – О чём именно ты собираешься со мной спорить? – уточнил дотошный Алексей, с опаской поглядывая на партнёра.

      – Спорим, я найду больше рабочих мест за неделю, чем ты? – предложил Семён. – Если проиграешь, купишь мне ужин вон в том ресторане! – показывая на противоположную сторону улицы, где располагался какой-то явно фешенебельный ресторан, предложил Семён.

      – Договорились, – пожимая товарищу руку, сказал посмеиваясь над ним Алексей. – Думаю, что ты уже проиграл! – уверенно проговорил он и тоже занялся булочками, довольный тем, что завтра будет о чём доложить Лили.

      Выпив ещё по чашке кофе, парни вернулись в отель. Здесь их ждал сюрприз. Почта. Один большой конверт был адресован Алексею Романову, а на стопке писем, связанных бечёвкой, имя не значилось. Только адрес, написанной на отдельном листке, которым вся стопка была обёрнута. Алексей протянул стопку Семёну. Шлинчак, вскрыв первое письмо без каких -либо надписей на сером конверте, не поверил своим глазам. Это было письмо от Саши. Он не получал от неё ничего с тех пор, как они уехали из Казани. Глаза его наполнились слезами. Он сел на лестнице, прижал письмо к губам и долго тихо рыдал. Алексей отошёл в сторону, но подумал, что оставлять Семёна сейчас совсем одного небезопасно. Человек в таком состоянии очень уязвим. Наконец, Шлинчак слегка успокоился, бережно развернул листки и начал читать. Слёзы снова и снова текли из его глаз. Он шептал что-то, вытирал рукавом глаза, целовал строчки. Дочитав, аккуратно свернул письмо, сложил в конверт и убрал во внутренний карман пиджака, как величайшую драгоценность. Встал и куда-то пошёл, похоже, сам не понимая куда. Романов остановил его:

      – Куда ты?

      – Мне