Как Мэй ходила в гости. Джессика Фрэнсис Кейн Кейн

вкусненькое, купленное по дороге в автомате, бегал туда-сюда между родителями.

      После перекуса мы снова садились в машину, вел всегда отец, а я пристраивалась сзади. Мама сидела возле отца, а брат – за ней. Здесь важны диагонали: я видела лишь краешек маминого лица, но не полный профиль – такое бывало, лишь когда она поворачивала голову, чтобы покрутить ручку радио или взглянуть на отца, и это меняло ее настроение в лучшую сторону. Точно таким же образом мой брат видел отца.

      Вот так мы и росли: я смотрела на маму, а брат – на отца. Больше нет этой молодой семьи, мчащейся куда-то в машине, они вымерли, как некоторые млекопитающие. Где тот маленький светловолосый мальчик, носящийся от папы к маме с печеньем за щекой? К подростковому возрасту волосы его потемнели, но он все продолжал носиться как угорелый, пока не попал в Калифорнию. Где тот отец, что в конце августа принес в свой сухой сад лобелию пурпурную (Lobelia cardinalis) и годами пытался поддерживать в ней жизнь на негостеприимном клочке земли? Он давно забросил лобелию. Где та гипернаблюдательная девочка-подросток? Я тоже сдалась и стала обращать больше внимания на книги да растения.

      Гостили мы у бабушки тихо, много читали, подолгу гуляли в лесу и почти ни с кем не общались. Помню, однажды вечером отец тщательно побрился и надел пиджак. Бабушка сделала фаршированные яйца, и нам с братом было велено тоже одеться поприличней. Я фиксировала события как приход заморозков: странно, но бодрит.

      В доме, что ниже по улице, была организована вечеринка, почетная гостья была в парике и в толстых нейлоновых чулках телесного цвета. Она сидела в кресле у окна и хотя улыбалась иногда, разговаривала с остальными и даже пила джин с тоником, ни разу не поднялась с кресла. Ее сын, темноволосый мальчик десяти-одиннадцати лет, находился подле нее, и когда женщина пожаловалась на прохладу, он принес ей шаль. Отец тогда выпил на пару рюмок больше обычного, а позднее объяснил мне, что та женщина в парике умирает от рака. Она ушла, не дожив до сентября.

      Идея коктейльной вечеринки принадлежала этой женщине, она так прощалась с друзьями и соседями. Моя бабушка была ее другом и настояла, чтобы и мы пришли с ней. Для меня это было удивительно, так как мои родители выдумывали любые отговорки, лишь бы не приглашать в дом гостей, тем более кого-то умирающего.

      Из тех поездок к бабушке осталось особенное яркое воспоминание. Мы остановились на перекус, и я села на скамейку возле плюща обыкновенного (Hedera helix). Над головой паук сплел свою паутину, а я бросила в него семенной коробочкой, хотела посмотреть, что будет. Ни секунды не сомневаясь, паук обрезал вокруг нее нити и взялся за починку своего дома. Очень скоро он снова замер в центре паутины, которая теперь уже была под новым углом относительно земли.

      Уроки вождения

      В следующий раз увидев Лео, я спросила, – точно ли он трогал когда-либо ядовитый плющ.

      – Моя мать считала, что я никогда не заболею ветрянкой, пока я не подхватила ее. Это случилось в тот период, когда она учила меня