Оплаченный диагноз. Татьяна Устинова

на лавке у борта машины.

      «Смартфон в кармане, – молнией сверкнула в голове спасительная мысль. – Достать, позвонить, вызвать помощь…»

      Горячечное воображение нарисовало капитана Таганцева, вырастающего на пути мчащей «Скорой» решительно и грозно, как знаменитая некрасовская женщина, останавливающая на скаку коня, только с табельным оружием и матерным криком.

      Хотя еще неизвестно, что орала скачущему коню та прославленная русская баба, может, тоже ругалась, как мужик…

      Тьфу, и о чем она только думает?! Надо поскорее достать смартфон и позвонить… кому? Нет, Таганцев из своей заволжской глуши к ней не поспеет. Не поможет, не спасет…

      – Мама, – прохныкала Натка. – Ой, мамочка!

      Возглас был сугубо ритуальный. На самом деле мама-мамочка не приходила ей на помощь никогда – сколько Натка себя помнила, в критических ситуациях она бежала сначала к бабушке, а потом, когда та умерла, как и родители, – к старшей сестре.

      «Скорой помощью» и службой спасения для Натки всегда была Лена. И, надо сказать, без работы ее младшая сестрица не оставляла – создавала проблемы без устали и в самом широком диапазоне.

      Всякое у них случалось, но такого, подумалось Натке в испуге, еще не бывало. Ее, совсем больную, везут в ковидный госпиталь. Это билет в одну сторону, оттуда она отправится прямиком в последний путь. Все, это конец!

      Но нет. Игра еще не окончилась! На крутом повороте объемистый сверток – пальто и сумка в нем, как начинка в рулете, – свалился с лавки на пол, и Натка со своей лежанки смогла дотянуться до собственной верхней одежды.

      Она рывком затащила пальто на себя – сразу стало теплее, – дрожащими от страха и лихорадки руками обшарила карманы, нашла свой смартфон. Уже не раздумывая, кого бы высвистывать на помощь, послала вызов на мобильный Лены. Но та не ответила.

      Ругаясь и плача, Натка позвонила своей вечной спасительнице – старшей сестре раз десять, не меньше, но добилась лишь того, что ее смартфон почти разрядился.

      Ну, и еще скоротала время в дороге до страшного госпиталя – сама не заметила, как приехали…

      Сразу после судебного заседания, затянувшегося до середины дня, мы с Машкой пошли обедать.

      Бродить по улицам не хотелось: там повалил противный мокрый снег. Да и от законного обеденного перерыва оставалось не больше получаса, поэтому мы совершили так называемый малый выход – нырнули с крыльца за угол, в ту самую пекарню-кондитерскую, где прекрасно готовят не только классические советские пирожные, но и традиционную русскую выпечку.

      Зожники бы нас не одобрили, но мы с Машкой люди простые и в смысле кулинарии настроенные патриотично: всегда за горячий пирожок с мясом или с капустой. А лучше не «или», а «и»! С мясом, с капустой и еще с творогом, пожалуй.

      А роллы и суши мне даже не предлагайте, я их не люблю и не понимаю, почему Натка, например, в неизменном восторге от комочков рисовой каши с кусочками неприготовленной рыбы. Мне, если честно, откровенно неприятно, что их руками лепят.