Скажи мое имя. Амалия Март

нестройным потоком вытекает из переговорки, создавая небольшой затор в дверях. Я опираюсь на стену, провожая коллег изучающим взглядом, – с этой разномастной толпой мне предстоит работать. Мне удалось провести остаток брифинга вдали от рукоблудного Босса, благодаря тому инциденту с ручкой. Но сейчас я захвачена в плен его взглядом.

      Я чувствую его на себе, даже не поворачивая головы: обжигающий, скользящий, пронзающий. Когда поток сотрудников иссякает, я перевожу взгляд на стол. Босс не сдвинулся с места ни на миллиметр. Все те же нога на ногу и рука на губах. Его излюбленная поза, переосмысленный "мыслитель", блин.

      Наши глаза встречаются в уже привычной нам борьбе. Неужели он все еще не понял, что я не сдамся первой?

      – Мы же обсуждали с Вами дресс-код, – наконец, отмирает он.

      – А нужно было, видимо, харассмент, – отрываюсь от стены, неспешно подхожу к столу и кладу на него руки, сгибаясь. – Александр Германович, Вам хочется разборок с отделом кадров?

      Прямо перед лицом Босса оказывается моя грудь, скромно упакованная в плотную серую ткань.

      – Мне хочется нагнуть тебя прямо на этом столе, Алиса.

      Очередная хищная полуулыбка касается его губ. О, я даже не сомневаюсь, козел.

      – Но мы оба знаем, что будет после этого, не так ли, Босс? – последнее слово удается передать с нужной интонацией, глаза мужчины напротив загораются предвкушением.

      Он медленно встает из-за стола и огибает его. Я выпрямляюсь, чтобы не оказаться в невыигрышной позе перед ним. Я почти не дышу, наблюдая за его ленивой грацией. Александр Германович заходит мне за спину, кладет руку между лопаток и резко надавливает, заставляя меня вновь упереться руками в стол. Громкий хлопок моих ладоней о деревянную поверхность раздается на весь кабинет.

      – Это будет слишком просто… – шепчет он, поглаживая мою изогнутую спину, прижимается пахом к бедру, и я чувствую степень его возбуждения. – А я не люблю, когда просто и быстро, ты ещё узнаешь это.

      – Не думаю, что мы сработаемся, – впиваюсь пальцами в край столешницы, но не двигаюсь с места. Пусть он зайдет дальше. Он должен зайти дальше.

      – Сработаемся, красотка, – мне режет слух это обращение, вызывая дрожь отвращения.

      Его ладонь очерчивает изгиб моего бедра, мягко поглаживает выпуклость, опускается к кромке подола. Приподнимает его, нащупывая ленту чулок.

      – Весь последний час я гадал, чулки ли это, – отрывисто выдыхает он.

      Вторая рука заходит спереди и, хватая меня за подбородок, поворачивает лицо к себе.

      – Может, трахнуть тебя сейчас и все. Спокойно работать дальше? Нам обоим станет гораздо легче.

      – Если только Вам нравится насилие, – зло бросаю я.

      Его руки моментально слетают с меня. Он делает шаг назад и ошарашенно округляет глаза. Я разворачиваюсь и с бесстрастным лицом поправляю платье, задранное на бедре.

      – В какую игру ты играешь? – с прищуром говорит он. – Хочешь выставить меня насильником, когда сама только что прогибалась передо