Тёмных дел мастера (книга вторая). Алексей Берсерк

их здесь, и как мало оказалось нужно для того, чтобы забыть о таком колоссальном труде, попросту перестав пользоваться шахтой и за короткое время полностью покинув её, оставив на попечение потревоженного леса. В такие моменты следопыт отлично понимал всю изменчивость человеческого начала, а также очень завидовал той вечной стойкости, которая была присуща живой природе и которой так не хватало самому человеку, чтобы понять, научиться и, в конечном итоге, стать хоть немного совершеннее, прекратив сеять повсюду семена своих неразумных поступков. Пока у него ещё оставалась сама возможность что-то изменить, не став очередным слоем той же каменной породы, из которой состояли эти безмолвные столбы.

      Пройдя ещё немного, следопыт наконец увидел высокое нагромождение мелких камней, окруживших пологую пещеру в своём основании, и понял, что это и есть тот самый вход в штольню рудника, который он искал. Тогда следопыт быстро снял с плеча свой рюкзак и достал из него несколько вещей, среди которых были огниво, тёмная промасленная ткань и кусок льняной бечёвки, заблаговременно подготовленной им по длине. Оставив рюкзак у входа в штольню, Гортер быстро прогулялся до ближайшей рощицы молодых берёз и срубил первый попавшийся ствол подходящего размера. После чего так же быстро вернулся на место, обстругивая по дороге его мелкие ветви. Подготовив ствол, следопыт обмакнул его в грязь под своими ногами, после чего обмазал её вдоль всего основания и, взяв в руки кусок промасленной ткани с рюкзака, стал осторожно накручивать её на грязь, пока та не легла ровно по всей поверхности, образовав несколько слоёв. Оставшиеся края ткани Гортер аккуратно закрепил бечёвкой. «Смолить будет, зараза! Ну ладно, фиг с ним – главное, не угореть, если воздуха мало станет», – мысленно предупредил себя следопыт и потянулся за огнивом, чтобы зажечь свой новый факел. Несколько чирков о кремень, и запальная лучина перенесла свой тонкий огонёк на поверхность промасляной ткани, который вскоре медленно охватил её всю. «Ну, вот и готово. Теперь вперёд», – собрался с силами Гортер и, вдохнув напоследок свежего воздуха всей грудью, снова закинул на спину свой рюкзак.

      Осветив факелом железные воротища, следопыт обнаружил, что увесистый замок с государственной печатью, когда-то висевший здесь, был уже давно сорван с места, а оставшиеся на его месте цепи, служившие отличным мерилом времени, проржавели со всех сторон. Схватившись за жерди ворот, следопыт с большим усилием отворил их, растолкав с грохотом и скрипом, после чего ему оставалось только протиснуться в небольшую щель между ними и ступить под низкие своды главного тоннеля, отдававшие затхлостью и сыростью камня, что сразу же вызвало у Гортера неприятные ощущения. По мере того как он всё глубже удалялся от входа и продвигался вперёд, его окутывала давящая со всех сторон тьма, а тусклый свет ночи за его спиной очень быстро растворялся, оставляя следопыта один на один со своим горящим факелом посреди небытия кромешной черноты, не дающей и намёка на быстрое продвижение.