Будущее. Которого не будет. Сборник рассказов. Евгения Болдырева

такое.

      ***

      Вот интересно. В мире до пандемии мои ровесники уже вступали во взрослую жизнь. Кто-то успевал обзавестись семьёй, родить детей. А сейчас в школе учатся до двадцати пяти. Но я заканчиваю экстерном. В лесной землянке папины розги вколотили в меня очень много знаний. Он лично гонял меня и по математике, и по письму. Предусмотрительный, гад. Хвастался, что книжки в первый же год накупил на случай рождения детей. Короче, когда мы вышли из леса, я уже и делила, и умножала, и читала, и по-английски «шпрехала». Только в новейшей истории у меня, ясен пень, провал. Надо будет подтянуть за лето.

      С такими мыслями захожу в подъезд и нос к носу сталкиваюсь с пацаном с фотографии! Мы реально похожи, у нас даже толстовки одинаковые. В последний момент хватаю его за такой же, как у меня, капюшон.

      – Тебя там ждут.

      Не то что бы я отличалась человеколюбием, просто насолить этим «дровосекам» для меня в радость.

      Парень отпрыгивает в темноту, но поздно, кажется, птицемордый успел нас заметить. Или нет?

      – Бежим!

      Хватаю его за руку и буквально волоку за собой. Щелчок моего замка совпадает с грохотом открывающейся подъездной двери. Мы успели.

      И вдруг до меня доходит, что придётся им открыть. Ведь вычислить, в какой квартире я живу, не составит труда. Надо что-то делать.

      – Ма-ма-ма-ма, – раздаётся из бабушкиной комнаты. Услышала, что я пришла, волнуется теперь. Ох, как не вовремя. Не хотелось бы, чтобы «Детки» встречались с Ба. Они ненавидят всех больных и недостаточно красивых.

      Бабушка выплывает в своей кружевной сорочке, с боевым макияжем: ярко-синие тени на пол-лица и оранжевая помада. Значит, снова стало хуже. Я слышу, как молодчики тарабанят в квартиры на первом этаже. И тут меня осеняет.

      – Раздевайся! – командую я парню и кидаю ему бабушкину запасную ночнушку.

      Пока он судорожно выпутывается из штанов, заматываю его голову в платок, отбираю у бабушки помаду, окрашиваю его губы в морковный цвет и заталкиваю под одеяло. Ба, как тень, стоит рядом. Внимательно наблюдает, затем жестом фокусника выуживает откуда-то палетку с тенями и принимается размалёвывать его лицо.

      А в нашу дверь уже стучат кулаки. Я беру со стола кусок хлеба, откусываю и открываю.

      – Где он?

      – Кто?

      – Этот!

      – Не знаю.

      – Ты с ним столкнулась в подъезде!

      – А, так это он был? Не разглядела. Споткнулась об него, получается, и побежала дальше. У меня бабушки тут. Пирожков ждут с утра, а вы задерживаете. Мне ещё тесто ставить, между прочим.

      – Так это бабка там твоя мычит?

      – Но-но! Бабушка. Разговаривает. У одной проблемы с дикцией, вторая глухонемая. С рождения.

      Тут выходит бабушка. Бессмысленно улыбается напомаженными губами.

      – И с психикой тоже проблемы? – уточняет один из гавкалок.

      – Есть немножко. Она на посторонних агрессивно