ИнтернатовскаЯ. Повесть. Ольга Брюс

Сёстры шли рядом, переговариваясь: Маша рассказывала об интернатовской жизни, а Катя слушала и удивлялась, сколько много девчонок остались без родителей.

      – Так и будут жить в интернате всю жизнь? – беспокоилась Катя за подруг сестры.

      – Нет, нам Изольда Валентиновна рассказывала – после окончания школы надо идти учиться дальше, а потом работать.

      – А куда учиться? В нашу школу?

      – В училище или институт.

      – А что такое институт? У нас в деревне нету такого.

      – Это как школа, только там учат, как работать надо.

      Митя похрамывал, слушая девочек, и вспоминал о своём училище, которое он так и не смог закончить из-за собственной ошибки. Его исключили из-за драки, но свою невиновность доказывать не стал. Посчитал, что это не по-мужски – оправдываться, хотя схлопотал Митя изрядно.

      – Вот и пришли, – отчим скинул с плеча грабли и осмотрел масштаб работы. – М-да-а, девчонки, застрянем мы здесь до самого вечера.

      – Не-а, – усмехнулась Маша, схватив орудие труда с коротким черенком. – Одному тяжело, а нас трое.

      Девчушка покосилась на пожелтевшие дорожки будущего сена и позвала сестру.

      – Становись первая, потом я, а дядя Митя пусть после нас ворочает, – раскомандовалась Маша.

      – А Федя? – Катюша заволновалась за младшего братика.

      – А что Федя? Пусть цветочки собирает.

      Митя и сёстры встали в ряд друг за другом и принялись за работу. Мальчик Федя, по настоянию старшей сестры, принялся бегать по нескошенной траве и собирать колокольчики и васильки. Мальчишке хватило всего десять минут, чтобы хоть как-то отвлечься, пока вокруг не появились огромные жужжащие мухи, которые так и норовили укусить за голые ножки.

      – Ай-ай! – завопил братишка и заплакал.

      Бросив на землю грабли, Маша подбежала к Феде.

      – Что случилось? – подняла подол платья, чтобы вытереть лицо ревущему брату.

      – Муха! – тыкал пальчиком мальчик в воздух.

      – Слепни… – вздохнула Мария, понимая, что эти кусачие твари так просто не оставят в покое ребёнка, пока не напьются молодой крови.

      Сообразив, что произошло, Митя снял рубашку и укутал ею мальчика.

      – Не стой на месте, бегай, прыгай, – застёгивая пуговицы, повторял отчим. – Они не пристанут, если шевелиться будешь.

      Маша слушала нового папку и поражалась: столько заботы от чужого дядьки она никогда не видела. Даже родной отец не обращал внимания на детей. Часто приходил домой уставший или пьяный, а то и вовсе спозаранку сбегал на речку, чтобы якобы наловить рыбы, а сам со своим другом распивал горькую. Ох, как мамка ругалась, даже кулаками махала, угрожая батьке расправой.

      Вспоминая отца, Маша вернулась на исходную позицию и продолжила переворачивать подсушенные пласты сена.

      Работа была закончена ближе к вечеру. Из-за ощущения ломоты в руках, плечах и даже в пояснице Марию потянуло в сон. Шутка ли, девятилетняя девочка так умаялась, что чуть не потеряла