Торговец дыма. Максим Привезенцев

себе старость, – с улыбкой продолжил Уго. –Понятно, что это вопрос не завтра и не послезавтра. И какие-то определенные запасы у меня есть. Но надолго их не хватит. А люди, которые хотели бы закупать твои сигары под их брендом – опять же, буду с тобой откровенен – готовы платить мне хорошие комиссионные, пока ваша сделка – возможная! – будет в силе. Ну так что скажешь?

      – Мне сложно ответить тебе что-то, – признался Луис. – Потому что ты не озвучил никаких деталей.

      Уго подался вперед и негромко произнес:

      – Импортеры, с которыми я разговаривал, готовы выкупать у тебя миллион сигар в год, если цена будет не выше доллара.

      Луис посмотрел на майора и едва удержался, чтобы не присвистнуть от удивления.

      – Твои люди, Уго, или дураки, или контролируют продажи сигар в Испании на государственном уровне, – заметил Санчес. – Только Кубинской Обанос удается держать в Испании такие объемы. При этом никарагуанским компаниям отдают лишь жалкие крохи. И тут я оказываюсь перед дилеммой. С дураками дела иметь опасно и дорого, а с теми, кто контролирует табачный бизнес в Испании, как учит история, не заработать. Им нужны супердешевые сигары среднего качества, чтобы удерживать сигарную монополию в стране.

      – Ты же слышал про бренд «Don de colón»? – Уго выдал название, как на духу – видимо, действительно хорошо подготовился к разговору. – Как говорят здесь, этот бренд крутят в никарагуанских тюрьмах, и их объемы в Испании около 0,5 миллионов сигар в год. Видимо это максимум, что они могут производить.

      – Конечно, я о них слышал. И?

      – Люди, с которыми я общаюсь, из второй категории, но, похоже, они уже не горят желанием покупать супердешевые сигары. Дело в том, что полгода назад случилось… то, что, в общем-то, всегда случается, когда невозможно контролировать качество.

      Майор отхлебнул вина и продолжил:

      – Партия 300 000 сигар которая приплыла в Испанию, оказалась бракованной. Зэки не только умудрились запорть скрутку, от чего тяга была такая, словно пытаешься курить бревно, так еще и табак был с таким количеством аммиака, что глаза начинали слезиться еще до того как огонь поджигал табак.

      – Тяга – это проблемы спешки, скрутки в дождь и отсутствия выходного контроля, – прищурившись, заметил Луис, – а аммиак – первый признак плохой ферментации табака.

      – Я не силен в этих премудростях. – Уго развел руками. – Но силен связями. И эти «связи» теперь пытаются вернуть свои деньги.

      – Тюрьмы – это правительство, и я не думаю, что вернуть деньги им будет просто.

      – Это их проблемы… и, думаю, они их решат. А вот найти для них нового поставщика сигар – это как раз проблема, справиться с которой они уполномочили меня. И за ее решение мои «импортеры» готовы щедро мне заплатить.

      Майор расплылся в улыбке, больше похожей на акулий оскал.

      – Ты считаешь что поставщиком сигар могу стать я?

      – Ну, ты же у нас продавец дыма. – Улыбка Уго стала только шире. – Кто, как ни ты?

      – Без конкретики объемов, размеров сигар и цен, думаю, это пустой