Влюбись в меня, Воробышек!. Янина Логвин

посмотрел на длинную полку с разными бутылочками, – ты мне должна, а я не собираюсь брать чужое и гадать, что там.

      Пришлось из длинного ряда шампуней и бальзамов достать свой гель и поставить ближе.

      – Вот, пользуйся. Можешь даже не экономить.

      – Непременно! – проворчал синеглазый и вдруг хохотнул: – О, нет, Ромашка! Роза и гирлянда из маргариток? – прочитал на английском, протянув перед моими глазами загорелую руку. – Господи, девочка, почему я удивлен? А где же – сокрушающее обнажение Евы, или что-то в духе «Порочной страсти»?

      Здесь подобного точно не было, и я поспешила уйти из ванной комнаты. А когда вернулась с футболкой и шортами, сердито предупредила – вдруг тоже захотелось его уколоть:

      – Я подожду за дверью, а то вдруг Степка еще что-нибудь придумает. Например, превратить тебя из пиццы в шашлык!

      – Подожди, Рита…

      Я уже взялась за ручку двери, но остановилась, не оборачиваясь.

      – Да?

      Тон парня заметно смягчился.

      – Как у тебя это получается?

      – Что именно… получается?

      – Быть такой разной? Твои родители ведь не догадываются, где ты сегодня была, так?

      Нет, не догадываются. И ответ на это вопрос вряд ли по-настоящему интересовал залетевшего к нам Воробышка. Как и жизнь девушки по имени Маргарита Воронова. Он уже стягивал с себя испорченные джинсы вместе с горе-подушкой, запросто собираясь остаться при мне в боксерах, и я решила, что одного ступора с меня хватит!

      – Талант, видимо! – только буркнула и исчезла за дверью.

      Скоро синеглазый уйдет, а я подумаю о том, чтобы никогда и не узнали!

      Глава 10

      Однако ждать Даню Воробышка под дверью ванной комнаты оказалось неловко, и я вернулась на кухню. Надо было помочь маме Даше убрать со стола посуду и следы Степкиного представления. А судя по тому, как ярко оно прошло – отмывать придется не только стул и стол, но еще и пол.

      Мама Даша убирала продукты в холодильник, Соня собирала посуду и прислушивалась к разговору взрослых, а папа стоял у окна, опершись бедрами о подоконник, сложив руки на груди, и встретил меня вопросом в глазах.

      Думаю, я знаю, о чем он думал.

      – Пап, я потом вам все объясню, ладно? – попросила смущенно. Было ужасно стыдно за все произошедшее. – Я не ожидала, что вы из-за меня останетесь в городе, иначе никогда бы не ушла из дома. А вещи на скамейке… это моя глупость. Мне неудобно вам в ней признаваться.

      – И не надо, главное, что с тобой все хорошо! – вступила в разговор мама. – А что ты нам объяснишь, Риточка? Как будто мы сами не были молодыми и не совершали ошибки. Совершали. И ты, Андрей, я уверена, тоже их не избежал! – с тактичным нажимом заметила мужу.

      – Вот именно, Даша! – ответил папа. – А что, если этот парень и есть ошибка? Что у него может быть общего с нашей Ритой? Игра на барабанах и ночные тусовки в клубах?

      – Андрей, пожалуйста, говори потише! – понизила голос мама. – Эти твои командные привычки только на работе и в офисе хороши. А что у тебя