Мертвая романтика. Книга первая: Alternative rock. Воронцов Саша

несколько полупустых аэрозолей непонятного назначения и винты в блюдце.

      Иногда Крису казалось, что бардак – неотъемлемая часть Салли, что это его симбиот или еще какая-то сущность, что бардак невозможно убрать навсегда, поскольку они с Краузом неразрывно связаны.

      А иногда Крис просто завидовал. Его самого давно бы отругала мама. Анна Вайс регулярно звонила сыну по видеосвязи и просила показать комнату, подмечая крошки на столе или грязный пол. Родители же Салли считали, что в своей комнате сын может делать что угодно, пока это не мешает другим.

      – Я подумал, – внезапно произнес Сальваторе. – Зачем тебе сложная игра? Жизнь – вот это сложная игра. Ничего не понятно, нет понятных миссий, нет никаких сохранений и всего одна возможность.

      Крис кивнул. Вот уж точно, сложность просто экстремальная и ни одной дополнительной жизни или подсказки. Взять хотя бы недавний случай в архиве…

      – Кстати, как у тебя дела с Микой? – отложил геймпад Салли. Как более опытный в любви, он переживал за друга и его отношения едва ли не больше, чем когда-либо за свои.

      – Все хорошо. Она пришла учиться на первый курс. Она говорила, что поступить сложно, но она молодец, – Крис улыбнулся было, но Салли покачал головой. – Что?

      – Ты признался ей?

      – В чем?

      Салли закатил глаза.

      – Крис, я все видел и знал, я не дурак. Ты постоянно ей писал, специальный ездил фотографировать для нее граффити и читал про них. К тому же ты не стал обнимать Нелли при встрече, а ведь вы встречались весь последний год и расстались друзьями.

      – Ты слишком наблюдательный.

      Крис познакомился с Евой («Для друзей просто Мика») на первом курсе, когда девушка, тогда еще старшеклассница, пришла на день открытых дверей. Изначально общение было исключительно дружеским, но Салли уже тогда сказал, что из них выйдет отличная пара. «Накаркал», как сказала бы Мика.

      – Тогда расскажи, что произошло между тобой и тем парнем с белыми волосами, – пожал плечами Крауз.

      – Это Юшин, он работает в библиотеке. Он альбино.

      – Альбинос, – поднял палец Салли. После двух с половиной месяцев в Берлине возвращаться к русскому языку было непросто даже для полиглота Крауза, который легко перескакивал с немецкого на английский или испанский, а потом обратно.

      – Альбинос. Мы поспорили.

      Крис кратко пересказал произошедшее: о своем желании развлечь Еву, о решении показать ей «библиотечного призрака», о реакции Юшина. Салли не перебивал, лишь вытащил сигареты и вышел покурить на балкон, слушая через открытую дверь. Дворик, окруженный старыми «пятиэтажками», вечерами оживал: сюда заезжали лихие гонщики, проходящая молодежь слушала рэп из переносных колонок, собаки из разных квартир приветствовали друг друга. Но после полуночи все затихало, засыпало, лишь издали доносился шум неспящего автомобильного шоссе.

      Прислушавшись, Салли вздохнул. В Берлине в последний год он часто уезжал поздно ночью покатать на мотоцикле. Черно-салатовый