Брадобрей для Старика Хоттабыча. Татьяна Луганцева

лист с печатью.

      – Но зачем, Карл, тебе это было нужно? Зачем этот обман?

      – Всё сложно и одновременно просто. Я понял, что свалял дурака и своими собственными руками лишил себя счастья. Я просто исправил собственную ошибку. Ты останешься со мной, я не дам тебе разрешения увезти ребёнка из страны.

      – Ну ты и подонок! – Мартин надвинулся на него.

      – Не надо, Мартин! Не бери грех на душу! Он же пьян! – остановила его Яна.

      – Я не дам разрешения. Ева такая же наследница рода Штольбергов, как и моя старшая дочь Анастасия, – отрезал Карл и спокойно вышел из номера, хлопнув дверью.

      – А ведь твой князь на самом деле подонок, – задумался заслуженный артист Головко. – Дать такую надежду Мартину, а потом передумать! Это же с ума сойти можно! Как Мартин его только не убил?

      – Думаю, что хотел, – ответила Яна. – У меня был трудный выбор.

      – Это не то слово, – кивнул Иван Демидович.

      – Если я хочу быть с дочерью, то должна остаться с Карлом. Если выбираю Мартина, то могу уходить хоть сейчас, но Еву я больше не увижу, – опустила голову Цветкова.

      – Это подло. Это же шантаж!

      – Карл сказал, что в любви все средства хороши!

      – Мартин просил тебя уехать с ним? – спросил Иван Демидович.

      – Нет. Он поразительно меня чувствует. Ты представляешь, чтобы со мной в тот момент было бы, если бы еще и он начал рвать мне сердце? Выбор – он или ребёнок? Любая мать и адекватная женщина, понятно, кого выберет.

      – А я вот не согласен с тобой. Знаю я таких мамаш, которые быстро распихали своих детей по интернатам, бабкам и дедкам при появлении «новых штанов».

      – О чем ты говоришь? Я, конечно, не мать года, но как такое может в голову прийти?

      – Мартин, думаю, знает, что ты нормальная женщина. И он освободил тебя от этого выбора.

      – Ровно так же, как я его когда-то освободила от выбора между мной и его больной женой, чтобы он не чувствовал себя подонком. Судьба словно дала зеркальный ответ, – вздохнула Яна.

      – Колесо фортуны, оно на то и колесо, – туманно произнёс артист ТЮЗа.

      – Всё против нас. Лучше не спорить с судьбой. Евочку я не брошу, наши жизненные пути с Мартином снова разошлись.

      – И теперь ты живёшь с Карлом? – спросил Иван Демидович. – Я бы его возненавидел.

      – У меня периодически появляются такие мысли, но я стараюсь их гасить на корню, – усмехнулась Яна. – Он же отец Евы. Ребёнок не должен чувствовать ненависть. Я живу в его замке, всё время занята своим ангелочком, думаю только о ней.

      – Ты живёшь с ним? – понизил голос Иван Демидович. – Ты же знаешь, мне можно доверять.

      – Знаю, ты мне как родственник. Я живу у Карла, но не с ним. Мы давно чужие, и в этом плане ничего уже не изменить.

      – А его такое положение устраивает?

      – Не думаю. Он постоянно подчёркивает, что мы – семья. Карл с меня пылинки сдувает, мне ни в чём нет отказа. Он же понимает, чего я лишилась. У него же есть глаза, он же видит, что моё сердце принадлежит другому.

      – Но ведь это