Брадобрей для Старика Хоттабыча. Татьяна Луганцева

и мужчиной, который и не такое выдержит.

      – Эй, ребята, Заканчивайте вечер воспоминаний! Нас пора вызволять из кутузки! – активизировался Иван Демидович.

      – А это мы еще посмотрим на ваше поведение, – пробурчал Пётр Иванович, бросив суровый взгляд на Ивана Демидовича. – Это еще что за артист?

      – Так я и есть артист! – бархатно рассмеялся Головко.

      – Знаю я вас, гастролёров…

      Яна вступилась за Ивана Демидовича, пояснив следователю, кто он и кем для нее является.

      – О’кей. Всё равно сомнительная компания. Продолжай, Яна.

      – Мы с Карлом посетили Санкт-Петербург… Ты же знаешь, Питер – мой любимый город, с ним связано столько воспоминаний. В культурный центр как раз приехала наша труппа из ТЮЗа с постановкой по русским народным сказкам. Я обрадовалась, давно их не видела и вот выбралась к ним на встречу. Ивана Демидовича в очередной раз отстранили от спектакля за употребление алкоголя.

      – Как торжественно сказано! Какого там алкоголя? Выпил пятьдесят граммов в свой-то день рождения! – возмутился Иван Демидович.

      – Я сколько тебя знаю, у тебя каждую неделю день рождения! – воскликнула Яна.

      Следователь перевёл взгляд с Яны на Ивана Демидовича:

      – Так когда у вас день рождения, гражданин Головко?

      Иван Демидович гордо держал мхатовскую паузу.

      – Я могу и в паспорте посмотреть. Так когда? – настаивал следователь.

      – Не знаю я, – вздохнул Иван Демидович. – И паспорт мой вам не поможет. Там указана дата, когда меня младенцем нашли на улице, в корзинке, аккуратно завёрнутого в красивое кружевное белье. Я детдомовский, и когда родился никто не знает.

      Яна впервые услышала это от старого артиста.

      – Вы… ты детдомовский? Я не знала.

      – А зачем тебе это знать? К чему?

      – И это позволяет вам употреблять спиртное каждый день? – уточнил Ольшанский.

      – Точно! Ведь каждый день может оказаться днём рождения, – согласился Иван Демидович.

      – Только слаще он не будет, – ответил следователь.

      – А вдруг? – вздохнул артист.

      – Так вот… – продолжила Яна. – Я встретила Ивана Демидовича в жутком депрессивном состоянии и решила его поддержать.

      – Это у него депрессивное состояние? – удивился следователь. – Что же бывает, когда он бодр и весел?

      – Не надо говорить обо мне в третьем лице. Лучше не знать меня, когда я бодр и весел. Всё равно не поймёте. Не умеете вы жить и веселиться одновременно.

      – Ладно, Яна, продолжай. Ты нашла этого господина в депрессивном состоянии и решила его развеселить, так? Поэтому вы купили шампанское, цветы, шарики и поехали не куда-нибудь, а на кладбище? Я где-то разминулся с логикой? Помогите мне, ребята, – попросил Пётр Иванович.

      – Это я виноват, – вызвался Иван Демидович. – Я как раз видел, что Яна хандрит, хоть она и с князем, хоть она и живёт в замке. Просто не узнать. Словно узница замка Иф предстала