Расказаченные. Леонид Фролов

что плодами его трудов никто не посмеет воспользоваться. А обо мне знайте, что для меня дороже всего честь, слава и процветание Всевеликого Войска Донского, выше которого для меня нет ничего. Моя присяга вам, казакам и гражданам, вам, доблестные спасители Родины, члены Круга Спасения Дона, служить интересам Войска честно и нелицемерно, не зная ни свойства, ни родства, не щадя ни здоровья, ни жизни. Об одном молю Бога, чтобы он помог мне нести тяжелый крест, который вы на меня возложили”. Далее в приказе перечислялись задачи каждому ведомству.

      Петр Николаевич Краснов

      За неполный год борьбы с большевиками Дон был разрушен основательно. Не функционировали органы государственной власти. Банки и кассы оказались опустошенными. Образовательные учреждения были превращены в казармы, читальни, библиотеки были разграблены. Храмы находились в унизительном состоянии, все было разрушено и вывезено.

      Главное, на Дону царила настоящая анархия. Грабежи, кражи, разбои даже среди казаков, которые отличались воспитанием. Таковы были плоды новой власти, которая, придя к этой самой власти в октябре 1917 года, обещала совершенно другое отношение, особенно к крестьянскому населению.

***

      Не успели Степан с Димкой выбраться на берег, как обнаружили Хлопушина, сидящего верхом на коне.

      – А ты что тута забыл, Андрей Савельич? – спросил Степан.

      – Афанасий Семенович за вами послал, – ответил Хлопушин. – Я сразу понял, что вы тута, на любимом берегу Ирины. Ведь ты у меня именно тута ее увел! – утвердительно заявил Андрей.

      – Не увел, Андрей Савельич, а она сделала свой выбор! – ответил Степан, поднимая штаны и натягивая еще на мокрое тело. – Чего хотел? Гутарь, коли прискакал.

      – Нельзя нам в Медведицкую, Степан Иванович. Там уже красные осели. Афанасий Семенович велел доложить, чтобы вы в Ново-Александровскую прибыли, да поскорее.

      – Как же так! Только вчера был! Ах вы сукины красные! Кто такие? – спрашивал Степан.

      – Мироновцы и сам Филипп Кузьмич! – сказал Хлопушин.

      – Пошевеливайся, Димка! – кричал Степан, запрыгивая на коня. Димка бегал вокруг дерева и не мог найти сапог. – Ну, казак, догоняй!

      Они мчались через степь в станицу, куда временно перебрались казаки. Медведицкая была занята красными, теми же казаками, которые перешли на сторону большевиков.

      Погода менялась, и надвигалась черная туча, небо заволокло темной пленкой и прокапывался мелкий дождь.

      – Ох и ливанет зараз! – кричал Димка, находившись по одну сторону с Хлопушиным, а Степан гнал впереди.

      – А ты, Димка, дождя испужался? – засмеялся Хлопушин.

      – Вроде здоровый казак, а глупой ты, Андрей. Чего ж его пужаться, – кричал Димка.

      – А ты как оказался у дядьки? – дернув коня, немного затормозил Степан.

      – Казаки решили меня гонцом отправить в станицу. Рано утром наткнулся на наших, там и был ваш дядька, он мне все