Позднорожденные. Том 3. Екатерина Шельм

встала и вышла в коридор. В комнате за столом кто-то тихо разговаривал. Софи подошла и замерла прислушиваясь.

      – И что ты выбрала? – спросил Нилан.

      – Миндаль и фисташки, конечно. – отозвалась Сцина.

      – Ты шутишь? Манго-маракуйя в сто раз лучше.

      – Вот и ешь на здоровье, а мне, пожалуйста, миндаль и фисташки. Это лучшее мороженое в Кайрине. Точка.

      – Всегда у тебя был скверный вкус и годы его не улучшили. – сокрушенно вздохнул Нилан.

      – Зато у тебя он был избирательнее некуда. Где ты там жил после своего исхода? В какой дыре?

      – Не всем же уходить как ты – громко хлопнув дверью всего эльфийского мира.

      Софи затаила дыхание. Она и сама не знала зачем остановилась. Ей было просто любопытно или она хотела доподлинно узнать их настоящие планы? Неужели она не доверяла Нилану? Он ведь ничего не скрывал от нее? А если все-таки скрывал?.. И она замерла, едва дыша слушая разговор.

      – Разумеется, не каждый может быть отважен как кайране Макидара. – нагло заявила Сцина.

      – Боже, прошу не задирай ты его! – простонал Нилан. – Он просто глупый мальчишка.

      – Он просто жалок, и не лезь не в свое дело. – отрезала Сцина. – Ты знаешь кто был его ментором? Знаешь?!

      – Да…

      – Лучше бы они бросили его на дороге на воспитание бродячим псам. Чему он научил его? Презрению. Ха! Этот неумеха не проливший в войнах и капли крови, еще имеет наглость кого-то презирать! Если кого и нужно поколотить палками, то Шедара. Да так поколотить, чтобы он в синар неделю провалялся… – повисла пауза. – Хватит лыбиться! – цокнула языком Сцина.

      – Вы с Эльтаном оба совершенно умилительны, когда дело заходит о младших братьях.

      – Нашел кого помянуть к ночи…

      – Однажды ты смиришься и может даже поймешь его.

      – Ты понял? Смирился? – голос Сцины стал жестким.

      – Понял. – Нилан тяжело вздохнул. – Но смириться не смог. Никто из нас не может. Такие как наш Джон или твой сладкий братец Шедар – им нужно было наводить мосты, строить все заново, и во что их превратили такие, как мы с тобой… Нам, старым гнилым развалинам, стоило уйти в леса и подохнуть там.

      – В лесах нет миндально-фисташкового мороженого.

      – Твоя привязанность к миру людей не делает тебе чести. -заметил Нилан.

      – В глазах эльфов ничто не делает мне чести.

      Они помолчали, Софи хотела было уже вернуться к себе, но тут Сцина заговорила. Голос ее смягчился, пропала едкость и горечь, даже напускная хрипотца. Софи не видела ее и в первую секунду подумала, что в комнате появился кто-то третий.

      – Он грубее их мир. Такой… грязный, кровавый. Все пороки на виду, алчность, жадность, эгоизм – все живет рядом с добротой, самопожертвованием, честью… А мы делаем вид, что у нас нет пороков, но так ли это, Нилан? Мы с тобой знаем эту истину. И за это, именно за это нас отвергает наш народ. Мы словно бельмо… – она усмехнулась, и Софи подумала, что, наверное, она откидывает свою челку. – Бельмо, которое хочется забыть и снова притворяться идеальными. А я