Приёмыш. Книга вторая. Геннадий Владимирович Ищенко

спросила Ира.

      – И не думал! – отмёл обвинения хорт. – У тебя было проблем лет на десять, а ты не из тех людей, которые могут всё бросить и отправиться отдыхать. Так я угадал?

      – Угадал, хоть я буду рада у вас отдохнуть, только недолго.

      – Вот об этом я и говорил. Ладно, первым делом отдых, потом остальное. Смотри, мы прибываем!

      Скат начал разворачиваться, направляясь к большому пляжу, на котором Ира увидела два лежака.

      – Лаа любит на них лежать, – перехватив взгляд, сказал Марон, – а мне лучше на песке.

      Их транспорт остановился, немного не доплыв до берега.

      – Дальше ему нельзя, – объяснил Марон. – Давай я тебя перенесу.

      Хорт легко подхватил порозовевшую девушку и спрыгнул в воду, которая была ему по колено. С шумом раздвигая воду, он вышел на берег и поставил Иру на горячий песок.

      – У тебя больше нет мужчины? – спросил Марон. – Почему?

      – Моего мужа убили, – ответила она. – А как ты это узнал, если не лазил в мою голову?

      – Легко. Мои руки вызвали у тебя желание близости. Такое бывает, если у девушки долго нет мужчины. Если убили мужа, тебе обязательно нужно найти кого-нибудь другого. Длительное воздержание вредно.

      – Давай не будем об этом говорить! – покраснела Ира. – Я не могу этим заниматься просто так. Я должна любить своего мужчину.

      – Не будем, если тебе это неприятно. Только любовь приходит сама, когда пришло время любить и человек не создаёт барьеры на её пути. Тогда ты можешь полюбить любого приятного для тебя мужчину, которому повезёт встретить тебя раньше других. Ладно, пойдём в дом.

      – А где он? – спросила Ира.

      – Да вот он растёт! – рассмеялся хорт. – Подними глаза!

      Действительно, рядом росло дерево, напоминавшее огромную тыкву метров десять в диаметре. Его зеленоватый морщинистый ствол терялся на фоне окружающей растительности. К дому от пляжа вела поросшая травой тропинка. Пройдя по ней, они обогнули ствол, и стал виден овальный вход, завешенный полосой ткани под цвет дерева. При их приближении ткань разделилась на две половины, и обе бесшумно разошлись в разные стороны, освобождая проход.

      – Входи! – подтолкнул к входу Марон. – Не бойся, наш дом пока никого не съел.

      Изнутри дом был поделён перегородками на четыре части, как ядро грецкого ореха в скорлупе. Первая часть была чем-то вроде прихожей и хранилища вещей.

      – Подожди! – Марон открыл две ниши с полками и что-то поискал. – Держи сумку, в неё положишь свои вещи, этим полотенцем обернёшься, чтобы не сгореть от стыда, а потом им же и оботрёшься. А это туника и пояс. Не будем морочить голову с юбками. Лаа шире в бёдрах, поэтому ты потеряешь юбку, а я могу понять это как намёк. Да не красней ты так, глупышка! Вроде уже замужняя женщина и столько всего повидала, а ведёшь себя, как какая-нибудь малолетка. Больно ты мне нужна в этом смысле, мне хватает и Лаа.

      – Как? – удивилась Ира. – Разве у неё муж не Мурн?

      – Мурн у нас младший муж, а я – старший. У нас большинство семей именно в таком