Венеция. Энрике Флюенс

своим колючкам, вспоминает, что давно не брился. Да и брюки у него испачканы.

      Рядом пустой парапет. Флер растаяла. В воздухе остается кисловатый привкус крови.

      – Друг мой, не желаешь обнять своего кореша и будущего бакалавра?

      Мишель молчит и не двигается. Момент становиться неловким. Приятель пытается вести себя, как ни в чем не бывало.

      – Ты почему в институт не ходишь? Говорят, что тебя хотят отчислить. Я думал, ты уехал.

      Мишеля уже терзает зависть. Он едва сдерживается, чтобы не обрушить на приятеля отборные ругательства.

      Тот неловко делает шаг назад, улыбки уже нет, оглядывается на свою спутницу. Затем тихо спрашивает:

      – Мишель, ты в порядке?

      Еще пара секунд и он уходит прочь, не оглядываясь, быстро уводя свою подругу.

      Ветер вокруг Мишеля завывает сильнее, он рвет листья над головой, гонит воды Сены, бросая их о береговой камень.

      «Флер, я не могу жить без тебя!»

      Отворачиваясь от парапета набережной, он бросает прощальный взгляд на черный гнутый шпиль Эйфелевой башни. Уходит, оставляя его надвигающимся тучам.

      Данные фото из личного архива и камер городских улиц.

      Данные 3. Цветок

      Флер и Мишель стали встречаться, а потом и жить вместе. Она наполнила его жизнь уютом, любовью, принесла новый смысл в обычные будни.

      И вот ее не стало. Охваченный горем Мишель безвылазно сидел в своем подвале. Рыдал и пытался не сойти с ума. Однажды он выбрался на улицу. Не голод гнал его, а горе и переживания. Все вокруг дышало Флер. Комната словно выдавливала Мишеля вон своей обстановкой.

      Стояла ночь. В свежем ночном воздухе все вдруг запахло тревожным сердцу запахом. Завороженный неким магнетизмом, Мишель пришел на то место, где Флер сбила машина. На асфальте еще виднелись темные пятна. Бордюрный камень был выщерблен в том месте, куда вынесло автомобиль. Но криков и безумия уже не было. Ночь и тишина сонной улицы превратили это место в могилу.

      Ожидая, что именно здесь на него нахлынет море воспоминаний, и Флер «придет» к нему, Мишель пал в разочарование. Он пошел прочь и бродил до самого рассвета, избегая шумных улиц. В один момент Мишель словно очнулся от дремы и понял, что неосознанно говорит с Флер. И она возникла в его мыслях. Живая стоит перед глазами. Ночь напомнила первое свидание.

      Комната в подвале стала мрачной темницей Мишелю не только потому, что там всегда было темно, а желтая лампа только усиливало это ощущение. А потому что когда он возвращался в нее, Флер исчезала.

      Он снова стремился на улицу, как только вечерние сумерки опустошали улицы от гомона шумной жизни. Мишель бежал в тихие переулки. Горечь утраты тогда растворялась в лабиринте ночи. Он чувствовал Флер рядом, думал, что не одинок.

      В одну из таких ночей Мишель едва не наступил на бродягу, дремавшего на углу улицы. Бродяга проснулся и недобро буркнул:

      – У тебя, что глаз нет? Смотри куда идешь!

      – Простите.

      Бродяга протянул руку. Мишель отпрянул и поспешил уйти. Раздумывая