Сновидец. Мистер Невозможность. Мэгги Стивотер

грузом осела внутри.

      – Умираю с голоду.

      Брайд замер у входа в кабинку.

      – Что ты чувствуешь?

      – Да брось.

      – Возможно, ты и не способен ощутить силовую линию, но можешь почувствовать, что случается, когда ты, Грейуорен, вдали от нее. И все же предпочитаешь притворяться, что тебе нужен чизбургер. Оглянись вокруг. Посмотри на себя. Мы бежим из-за твоих колес, и вот к чему ты пришел. Вас не двое. Грейуорен, ты вообще понимаешь, что это значит?

      Ронан догадался, что они добрались до сути урока. Вот почему Брайд захватил зебегаловку, истратив один из своих драгоценных шаров. Парень не знал, что означает «Грейуорен», но понимал, что нечто важное. Этим именем его окрестил Кабесуотер – первый лес, который он создал при помощи магии снов. Нынешний лес Линденмер звал его так же. Даже покойному отцу каким-то образом было известно это имя. И Брайд тоже знал, что это имя принадлежит Ронану.

      Он не понимал, чему конкретно должен научиться, поэтому угрюмо уставился в никуда.

      Брайд ткнул Ронана пальцем в челюсть, привлекая внимание.

      – Защитник и страж – вот кем ты должен быть. Король и в то же время пастырь. Но взгляни на себя, ты болен ненасытным обжорством. Вас не двое. Твое бодрствующее «я» не может игнорировать потребности «я» сновидящего, потому что они одно целое. А теперь ответь мне. Что ты чувствуешь на самом деле?

      Мужчина указал на ухо Ронана.

      Крайне медленно Ронан поднял руку и прижал палец к уху. Когда он отнял палец, кончик оказался покрыт черной слизью.

      Ночная грязь.

      Он изголодался не по еде. Он изголодался по силовой линии. Он изголодался по снам.

      – Почему всегда я? – спросил парень.

      – Я только что тебе объяснил, – ответил Брайд.

      Ночная грязь одолевала Ронана гораздо чаще, чем Хеннесси. Такое случалось, если он долгое время ничего не приносил из снов, словно в наказание за неисполнение того, для чего был создан. Но также она приходила, когда он слишком отдалялся от силовой линии, как будто пресекая его попытки жить другой жизнью, для него не предназначенной. С каждым появлением черной слизи требовалось все меньше и меньше времени, прежде чем его самочувствие ухудшалось, и, по-видимому, все меньше и меньше времени, прежде чем она в итоге его прикончит.

      – Мне становится хуже, – пробормотал он.

      – Да, – сказал Брайд.

      – Тогда зачем вообще со мной возиться?

      – Потому что дело не только в тебе. Некогда этот городок в горах был полон энергии силовых линий. Ты видел реку, вдоль которой мы проехали десятки километров, ту, на чьем берегу стоит этот город? Она должна быть полна энергии. Это место могло стать затерянным в горах прибежищем сновидцев. Но оно исчезает, как и весь мир. Дышит все медленнее и медленнее, и никто не прислушивается, чтобы заметить, как оборвется его пульс. Полагаю, некому. Мало кто умеет слушать.

      Хеннесси подала голос:

      – Погоди. Не поймите меня неправильно, я любитель надирать задницы, менять имена и все такое, но если мы все в перспективе собираемся отдать