Сахарный Кремль. Владимир Сорокин

мало. Чтобы блаженным стать, надобно молить Господа, чтобы Дух Святой на тебя ниспослал. Когда Дух сойдет, тогда и блаженным станешь. Блаженному человеку ни холод, ни голод не страшны, ибо с ним Дух Святой. А я вот мерзну да есть хочу. (Смеется.) Какой же я блаженный!

      Сопля и Софрон приносят ворох обломков. Фролович достает газовую зажигалку, разводит костер, устанавливает над ним треножник, навешивает котелок.

      Фролович (Софрону). Там сугроб у забора. Ступай, зачерпни.

      Софрон берет котелок, зачерпывает снега, возвращается.

      Ванюша. Неуж и снежок лежит еще?

      Софрон. Лежит, куда денется. (Подвешивает котелок на треножник, поправляет огонь.)

      Фролович (расстилает перед костром клеенку). Ну, что, вывалим?

      Сопля. Кто вывалит, а кто и посмотрит.

      Софрон. Да ладно, Сопля. Сегодня тебе не повезло – завтра мне. (Развязывает свой мешок.)

      Фролович. Тебе, Сопля, что покойный Цао говорил? Не отделяйся. Проси со всеми. Ибо всем дают больше, чем одному.

      Софрон. Святая правда. Мудрый человек был Цао. А ты, Сопля, легкой мысли человек.

      Фролович. Я без ноги, а и то один не пойду просить!

      Фролович. Самсон-культя и тот один теперь не ползает. Времена другие настали! Один в поле не воин. А ты – один да один. Вот тебе и один – без мешка! (Смеется.)

      Сопля (выходя из себя). Да я что, себе что ль хотел нарубить?! Я ж как лучше хотел!

      Софрон. Хотел. И без мешка остался.

      Фролович и Софрон смеются.

      Сопля. А ну вас…

      Ванюша (трогает Соплю). Отняли у тебя мешочек, Соплюша? Ну и Бог с ним. Злых людей много теперь стало. Зло, оно ведь копится, копится, пока добро его не переломит. А на то время надобно… Ты, Соплюша, мой мешок бери. У меня карманы глубокие, я подаянье и в карманы класть могу. Бери!

      Софрон. Не в мешке дело, Ваня. Головой соображать надобно.

      Сопля. Больно умные вы с Фроловичем. А кто на Пасху вам свинины принес? Кто два кулича принес?! Кто в Мытищах у земских на Крещенье полкурицы напел?! Забыли?

      Софрон. Во, давай таперича посчитаемся, кто чего напел! Сперва полкурицы напел, а опосля мешок пропел.

      Сопля. Да ведь не твой же мешок-то! Не твой!

      Фролович. Ладно, хорош собачиться. Садитесь, потрапезничаем.

      Фролович и Софрон вываливают на клеенку содержимое трех мешков.

      Фролович. Так, вот обглодки куриные из «Курочки рябы». Выбирай-ка их, да в котелок. Во! (Радостно смеется.) Много мне зацепить удалось! И без горлодрания досталось!

      Софрон. Как ты туда пролез, ума не приложу. Там же привратный всегда стоит.

      Фролович. Отошел он, видать, по нужде. А мы ж тогда напротив на заправке пели.

      Ванюша. Да. Про Христа-младенца. И не толкнул никто…

      Фролович. Я как заприметил, что привратный ушел – сразу в дверь и просочился. Под стол нырнул, глянул – на двух столах четыре тарелки с обглодками!

      Сопля. Повезло.

      Фролович. Пока девка половая с тележкою своею возюкалась, я подполз, да обглодки – в мешок, в мешок.