Последняя пьеса Земли. Александр Александрович Скок

фонаря был виден блокпост, оборудованный по всем правилам фортификации: нагруженные друг на друга мешки, бойницы. Терещенко негромко чертыхнулся. Он помнил, чем все закончилось, когда они в последний раз встретили блокпост. Потом присмотрелся и понял, что там были казаки: одеты по форме, на головах папахи.

      Когда он с детьми подошел поближе, казак вскинул ружье. Терещенко инстинктивно запустил руку за спину, коснулся пистолета.

      – Руки в гору! – прогорланил казак, щуря бульдожьи глаза. Блокпост зацыкал предохранителями.

      Денис подчинился.

      – Шо у тебя за спиной? – спросил казак.

      – Пистолет. Травматический, – ответил Денис.

      Через миг из-за мешков выскочили два хлопца, подскочили к Терещенко, и один из них забрал пистолет. Обшмонали. Потом детей. Рюкзак. Хлопец гнусаво рапортовал:

      – Чисто.

      Казак опустил ружье, блокпост защелкал обратно предохранителями.

      – Какими ветрами? – спросил казак.

      Терещенко опустил руки:

      – Армавирскими. Проездом тут. Машина сломалась. У вас что-то произошло? Зачем блокпост? – спросил Терещенко.

      – Обеспечиваем правопорядок, покуда затмение не кончится. Я, значит, подъесаул Матвей Степаныч, будем знакомы. А это хлопцы мои. Сам-то кем будешь?

      – Денис.

      – Шо с машиной-то?

      – Бак залатать надо. Пробил.

      –Это ж каким макаром-то ты его пробил? – подъесаул прищурил глаз.

      Гнусавый паренек облокотился на мешки и перегнал в другой угол рта зубочистку:

      – Наверное, пулю поймал? Сейчас психи всякие активизировались, как черти из табакерки.

      – Ну типа того, – сказал Денис. – Ну так есть у вас тут автосервис?

      – Автосервис есть. Только сейчас закрыт. Комендантский час у нас. Утром откроется, – сказал подъесаул.

      Терещенко покачал головой:

      – До утра не могу ждать. Неужели совсем ничего нельзя сделать? Очень срочно надо.

      – Матвей Степаныч, может, поможем людям? – спросил гнусавый.

      Подъесаул выбил папиросу из пачки, дунул в фильтр:

      – Ну, в принципе, можно. Только проблемка одна есть, – стал прикуривать.

      – Есть тут у нас один персонаж пакостный. Шляхтер его фамилия – начальничек ОВД, мать его, – проговорил гнусавый. – Когда вся эта петрушка с Солнцем завертелась, Шляхтер подсуетился и начал город в охапку брать. Все быстро сделал, за полдня. Видимо, давно зрел у него план. В общем, теперь он тут власть. Потом комендантский час ввел. Мы-то, казаки, ничего против комендантского часа не имеем и даже за. Но только не за такой. Мало того, что патрули повсюду с собаками шастают, так если попадешься, заберут в ОВД и отправят на принудительные работы. А в худшем случае завалят на месте. Бойцы его те еще организмы. Пользуются положением. Беззаконие творят.

      Подъесаул подхватил:

      – Не одобряем, шо Шляхтер прессует людей. Но шибко ничего поделать не можем. Личного состава мало, шобы отпор дать. Сохраняем нейтралитет. На постах вахту несем. Если сам пойдешь к автосервису, на патруль нарваться можешь. Могут, конечно, и хлопцы тебя сопроводить. Только если с патрулем