Единственная на всю планету. Книга первая. Геннадий Владимирович Ищенко

до сердца. Он хотел… вызвать скорую, но не было связи.

      Нор встал с кровати, и Оля спустила ноги на пол, оттянув платье вниз.

      – Сейчас попью воды и согрею обед, – сказала она. – Я такая голодная, как будто неделю не ела, и сильная слабость. Сколько же я была без сознания? Хорошо, что отец задержался, ни к чему ему психовать.

      – А кто он у тебя? – спросил Нор, идя следом за ней на кухню.

      – Лесной инспектор, – ответила девушка. – Подожди, дай я хоть попью. А почему ты спрашиваешь? Ты и сам должен знать. Если я узнала всю твою жизнь, то и ты…

      – Как это всю? – уставился он на неё. – Такого не бывает!

      – Почти всю, – поправилась она. – То, что было раньше трёх лет, помню только урывками. Остальное вспоминается очень отчётливо и даже могу говорить на четырёх ваших языках. А…

      – О чём вспомнила? – спросил он вконец смущённую девушку. – Не о тех двух служанках?

      Она не сказала ни слова, только кивнула и отвернулась.

      – Наверное, я тоже прочитал твою жизнь, – сказал Нор, – только пока не могу вспомнить так, как это получается у тебя. Но ты сказала о сентябре, и я вспомнил, что это за месяц, а когда ответила о работе отца, сразу понял, кто он и чем занимается. Чтобы узнать вашу жизнь и овладеть языком, мне нужно много с тобой говорить. А те девушки… Я не знаю вашу жизнь, но уже понял, что она сильно отличается от нашей. Для нас то, что ты вспомнила, обычное дело, а четырнадцать лет для девушки – это возраст совершеннолетия. Неужели у вас в шестнадцать никто не занимается любовью?

      – Может, кто-то и занимается! – почему-то разозлилась она. – Только мне это не нужно! Я хочу закончить школу, получить специальность и уехать отсюда, а не залететь из-за тебя или кого-то другого! А всё остальное… оно у меня ещё будет!

      – Тебе виднее, – примирительно сказал Нор. – Я к тебе с этим не пристаю.

      – Ты думаешь! – опять краснея, сказала она. – И сразу вспоминаешь тех…

      – Ты знаешь мои мысли? – поразился он.

      – Мысли не слышу, но доходят чувства. Не всегда, а когда думаешь обо мне. А я ведь тоже всё это помню. Тебе хватит или налить ещё? Если хватит, давай обедать, а поговорим потом.

      Они доели борщ, когда пришёл отец Ольги.

      – Я вижу, что наш больной уже выздоровел, – сказал он, зайдя на кухню. – Не скажешь, откуда взялся?

      – Сможешь объяснить сама? – спросил Нор Олю. – Я понимаю всё, но самому трудно говорить.

      – Иди, я поговорю сама, – ответила девушка на его языке, после чего обратилась к отцу: – Папа, будешь сейчас обедать?

      – Я уже пообедал в райцентре, – ответил он, с удивлением глядя на дочь. – Поужинать не откажусь, но позже. А на каком языке ты сейчас говорила? Я не обременён знанием языков, но это точно не твой английский.

      – Сейчас объясню. Только скажи, ты уже разговаривал с кем-нибудь о Норе?

      – Врач уже и не нужен, а Сергей в отпуске. С другими в полиции говорить не стал – не горит. Я сначала