Ребенок от сводного врага. Каролина Дэй

я хотела услышать, но была готова к такому повороту событий.

      – Она ходила почти на все соревнования и матчи, была на каждой тренировке. Она всегда говорила, что у меня талант.

      Снова ловлю себя на том, что пялюсь на его улыбку. Она не насмешливая или гадкая, вовсе нет. Скорее милая, мечтательная. Сейчас Даня превращается в мальчишку лет пятнадцати, который наслаждался жизнью и не знал, что такое боль утраты. Я бы хотела посмотреть, каким он был тогда. Наверное, счастливым.

      – Теперь мою мечту отняли.

      – Понимаю, – грустно вздыхаю, вспоминая свое разочарование в судьбе с горечью в груди. – В шестнадцать я хотела стать архитектором. Готовилась к экзаменам, прочитала кучу литературы, но я не прошла офтальмолога.

      – Ты плохо видишь? – он удивленно вскидывает темные брови.

      – Все альбиносы видят плохо, и я не исключение. Мама отвезла меня в Германию на операцию, но поправили только нистагм. Я стала видеть чуть лучше, но этого недостаточно для работы.

      До сих пор вспоминаю тот отказ. Отказ, разрушавший мою жизнь. Я могла попросить маму подделать справку, прописать хорошие очки, но этого было недостаточно. Люди заметили бы ошибки в проектах.

      – Не знал, что у тебя все настолько плохо. Альбиносы мило выглядят.

      – Раньше ты считал иначе.

      – Раньше я ненавидел тебя.

      – А сейчас?

      Мне почему-то хочется спрятаться от внимательных болотных глаз. От магнетических теплых лучей, которыми они согревают мое лицо. Сначала глаза, затем скулы, губы. Невольно закусываю верхнюю, улавливаю его усмешку. Даня не спешит с ответом, а я не хочу разрывать возникшую между нами гармонию.

      Наверное, это называется иначе, но я не ищу название. Оно само придет со временем.

      Внезапно открывается дверь, и врывается медсестра с маской на лице. Не могу точно разглядеть возраст, но вижу, как она улыбается глазами, оглядывая нас.

      – Добрый день, Даниил. Нужно обработать спицы. Готовьте ногу.

      – Я пойду, – выпаливаю быстро, не дожидаясь, пока снимут одеяло с поврежденной ноги, поднимаюсь с места и…

      – Приходи завтра.

      Нет, я не ухожу, хотя очень хочу. Оборачиваюсь и сталкиваюсь с чистой зеленью в мужских глазах. Он смотрит с надеждой, без наигранности и желания сделать гадость.

      – Хорошо.

      Почему мое сердце бьется быстрее? Почему нежный взгляд Дана проникает глубже в мою душу, чем я хочу? И почему он не отпускает меня? Столько вопросов, но я не нахожу других ответов, кроме одного. Мы оказались в одной лодке и нуждаемся друг в друге. Как знакомые. Как люди, которым не все равно. Как… брат с сестрой.

      Наши родители слишком эгоистичны. Мы остались оба у разбитого корыта. Но Дане нужна поддержка больше, чем мне, – с разбившимися розовыми очками. Он не будет чувствовать себя одиноким.

      И я не буду.

      Я просто киваю в ответ, и хочу развернуться, но меня снова останавливает бархатный, чуть уставший голос.

      – Эльза?

      – М?

      – Почаще зови меня Даном.

      Я и так