Осколки тебя. P.S. Навсегда. Янина Логвин

он согласился на помощь, значит отец действительно настоял сам, без капризов Виктории.

      – Вик могла бы работать у тебя пару дней в неделю. Ей бы это только пошло на пользу.

      – Возможно, – отец пожимает плечами и повторяет то, что я уже слышал от него не единожды: – Но мне кажется, она еще не готова.

      Что ж, пусть так. Я бросаю на него взгляд, продолжая есть. Мы по-прежнему не близки с Вик, чтобы знать это наверняка.

      – Пап, завтра я уеду. Может, на день, а может, больше. Не звони мне, я отключу сотовый.

      – Куда?

      – Неважно. Надо кое-что решить, как всегда.

      Отец напрягается, убирает руки со стола и хмурится:

      – Картер, мне не нравятся твои дела! Я ничего о них не знаю!

      – Думаю, я это переживу.

      Он не знает, что ответить, и задерживает дыхание в бессильном возмущении, на самом деле прекрасно понимая, что я мог вообще ничего ему не говорить. Однако вряд ли в этом мире есть еще человек, кому нужен Картер Райт кроме него, так что его чувства для меня что-то да значат, пусть и не отменяют решения.

      – Ты встречался сегодня с Маршаллом? Я предупредил Джона, чтобы он предоставил тебе все документы, – отец переводит тему, но она напрямую связана с бизнесом нашей семьи и с типом, который появился в городе шесть лет назад и за это время успел обрасти славой хитрой и беспринципной сволочи.

      – Да, я ознакомился с сутью претензий Роакина Хиггинса.

      – И? Ты согласен с Маршаллом, что лучшим выходом для нас будет с ним договориться?

      – Нет.

      Отец с облегчением кивает и с чувством взмахивает перед собой рукой.

      – Я впервые сталкиваюсь с такой чудовищной ложью и наглостью, Картер! Никогда Райты не уходили от уплаты налогов и не пользовались услугами недобросовестных поставщиков. Наша семья одна из старейших и уважаемых в Сэндфилд-Роке, я бы не посмел бросить тень на имя своего отца. А выходит так, что от слухов, как от грязи, невозможно отмыться! Джон просто не знает, где этот Роакин подложит нам свинью, репутация у него скверная, но к бизнесу не подкопаешься.

      – Знаю. Тебе следует отказаться от услуг Маршалла, пап. Совсем.

      Отец удивляется так, словно не верит тому, что слышит.

      – Картер, – он отпускает недоуменный смешок, откидываясь на стуле, – это невозможно. Я работаю с ним двадцать лет!

      – И, видимо, недостаточно хорошо его знаешь.

      – У тебя есть причины подозревать Джона в продажности?

      – Нет. Считай это интуицией, но я ему не доверяю. Он не ожидал того, что я разберусь с документами, и не смог объяснить, откуда у него такая предосторожность к Хиггинсу. По большому счету, все претензии последнего не стоят и выеденного яйца. По каждому отдельному заявлению требуется судебное разбирательство и ему, как юристу, это хорошо известно. А до тех пор это просто бумажки, годящиеся, чтобы ими подтереться – вот, что Джон должен был тебе сказать. Но ты прав, у них есть что-то, иначе бы они не вели себя так нагло.

      – Что ты предлагаешь?

      – Расторгни