К последнему царству. Сергей Юрьевич Катканов

полусерьёзно, предложению, хотя я и сам за минуту до того не знал, что это скажу.

      – Игорь, если бы я в любую секунду не был готов к чему угодно, меня убили бы уже раз пять. Разумеется, я и сам думал о том, чтобы стать президентом.

      – Разумеется?!

      – Ну да. Я знаю, что надо делать.

      – Тогда программу набросай.

      – Уже.

      – Тогда слово за нашим славным Бабкиным. Юра, открой счет, брось туда для начала тысяч сто (Бабкин кивнул). Я подтяну одного человека, он выборами занимается, знает, что там да как. Начинаем сбор подписей, и надо в деталях продумать предвыборную кампанию. Политтехнологи нынче дороги.

      – Не будет ни какой кампании, и ни каких технологов тоже не будет.

      – То есть?

      – Не будет ни каких митингов, ни каких дебатов, ни каких круглых столов. Квадратных тоже не будет. Ни с кем не вступаем ни в какую полемику. Ни каких цветных плакатов с моей рожей. Печатаем листовки с программой, крупно и просто, расклеиваем на улице. Программу даем в основные газеты, в интернете суём куда можем.

      – А с электронщиками как?

      – Для них я ролик запишу. Просто зачитаю ту самую программу, может быть, немного подробностей добавлю.

      – Надо бы ещё сделать о тебе хороший имиджевый очерк.

      – Помнишь, у Высоцкого: «За что мне эта злая, нелепая стезя, не то что бы не знаю, рассказывать нельзя».

      – Понял. Играем на твоей таинственности. А если в прямой эфир пригласят, вопросы разные задавать начнут?

      – Ни каких прямых эфиров.

      – Саня, ты программу покажи, – тяжело и напряженно попросил Мозгов. Прочитав программу, он с облегчением выдохнул: – Вот теперь действительно понял. Это будет работать само по себе, безо всякого декора и суесловия. Юра, ты готов в это вложиться? – он протянул программу Бабкину.

      Тот прочитал и мрачно отрезал:

      – Только в это я и готов вложиться. Даже если мы не победим, люди должны это услышать. И насчет кампании Саня прав. Я знаю, что такое реклама, политика в этом смысле ни чем не отличается от бизнеса. Если ты делаешь то же, что и все, то что принято делать, на тебя ни кто внимания не обращает. Если ты не делаешь того, что от тебя ждут, если выламываешься из общей схемы, ты сразу становишься объектом всеобщего внимания. Конечно, ещё и товар надо иметь хороший. А у Ставрова товар – хорошего качества.

      – Моя программа – не товар. Я не торговец, – угрюмо заметил Ставров.

      – Да, Саня, извини за неточность. Ты предлагаешь не товар, а услугу. А если ты не торговец, тогда не лезь на выборы. Суть демократии в том, что власть продается и покупается.

      – А ведь я уничтожу демократию, – мечтательно сказал Ставров.

      – Да ты чё? – весело рассмеялся Бабкин. – И что же у нас будет вместо демократии?

      – Монархия. Но не сразу. А сразу будет диктатура.

      – Ты знаешь, Саня, я, пожалуй, потяну и пару миллионов баксов. Очень уж с тобой интересно.

      ***

      Предвыборная кампания Ставрова чем меньше велась, тем лучшие результаты приносила. Все вокруг только и говорили, что про таинственного полковника,