Все, что останется. Сергей Калинин

последние инстинкты самосохранения. Один из них неуверенной походкой направился в сторону Олега. Молодой, здоровый, он был крупнее раза в два, всем видом подчеркивая свою значимость широко разведенными руками, почти не двигающимися при ходьбе.

      – Папаша, курить есть? – Он подошел почти вплотную и сплюнул, замерев над сидящим Олегом.

      – Не курю. – Олег знал много вариантов ответа, но хотелось закончить этот разговор мирно и остаться одному.

      – Что так? Здоровье бережешь? Тогда подкинь парням на сугрев. – Он ухмыльнулся, поглядывая в сторону друзей, что-то обсуждающих и наблюдающих за сценой.

      – Сугрев? Да не холодно сегодня. – Олег уже отметил, что парень не знаком с тем миром, в котором сам он провел столько времени. Все его знания состояли лишь из рассказов авторитетов постарше, которые любят повествовать о романтике блатных будней, суровой и справедливой школе жизни на зоне. Но там вся эта мишура выветривалась быстро. Олег помнил школьных товарищей, которые наводили страх одним своим видом. Перед ними заискивали, их боялись, они были в авторитете. Видел он их и потом, спустя годы, опустившихся, сшибающих мелочь под магазином и унизительно просящих у тех, кого раньше не считали за людей. Жизнь – переменчивая штука. Есть ошибки, последствия которых навсегда меняют жизнь и уже не дают возможности вернуться обратно. Надеяться на то, что тюрьма сделает тебя неотразимым мачо не стоит, – это слишком наивно и самонадеянно. Но этот мальчишка еще не знал всего того, что у Олега было за плечами, а делиться опытом желания не было никакого.

      – Ты, папаша, не дерзи! – Лицо незваного гостя стало суровым и, по всей видимости, должно было напугать. – Доставай, что там у тебя есть.

      Олег обвел взглядом двор, убедившись, что никому до них дела нет. Он неспешно встал, словно собираясь порыться в карманах, но вдруг выбросил руку, сильно сдавил шею двумя пальцами и резко потянул борова вниз. Тот, замычав, опустился на колени, даже не пытаясь оказать сопротивления.

      – Фраер, ты рамсы попутал. Слушай сюда: ты сейчас молча встаешь и катишь к друзьям. Я двадцать лет зону топтал, и мне одного жмурика прибавить ничего не станет. И меня ты забудешь. А если у вас есть предъявы, то ты к Мамаю подойди и скажи, что у тебя с Шапиром непонятки. – Олег видел, как заволновавшиеся друзья привстали, не понимая, что происходит. – Понял все?

      – Ы-ы-ы… – Ничего членораздельного у верзилы не получалось. Олег отпустил потерявшего былой бравый вид парня и спокойно уселся на скамейку, словно ничего не случилось. Казалось, он потерял всякий интерес к происходящему, но из-под прикрытых век острый взгляд провожал каждое движение приходящего в себя верзилы. Тот встал и, мелко семеня, направился обратно. Пару минут Олег смотрел, как он о чем-то напряженно разговаривает с друзьями, поглядывая в его сторону. Но слава Мамая была слишком красноречива, чтобы рисковать и связываться с таким странным мужичком, который не боится и никуда не уходит, явно уверенный