Шрамы прошлого. Ирина Грачиковна Горбачева

или по убиенному?

      Марта лицом уткнулась в плечо Жихаря и разрыдалась, как не рыдала уже давно. Виктор Иванович обнял её и прижал к своей мощной груди.

      – Значит, по журналисту ревёшь?

      – Мы пожениться собирались.

      – Тогда поплачь. Тебе надо. А то, если хочешь, пошли ко мне, я тебе успокоительных налью. У меня настоящий армянский презент стоит. Раскупорим.

      – Я за рулём, – сквозь слёзы ответила Марта.

      – А такси на что? Чего, хороший мужик был? Ну, понятно, ты бы о плохом не ревела. Так что, пойдём?

      – Не могу, не хочу я его видеть таким… У него отец совсем старенький. Сестра. Как им сообщить? Они не переживут…– Марта опять заплакала.

      – Марта, Марта… Я думал ты железная леди, а ты ещё и эмпат.

      – Что?

      – Ни что, а кто, – тихо, успокаивающе говорил Жихарь, – нормальное латинское слово, это человек с развитой способностью к сопереживанию эмоционального состояния другого человека.

      – Вы с моей Аськой сговорились? Она меня давно затюкала этим эмпатизмом.

      – Ладно, понял, посиди здесь.

      – Да я лучше посижу.

      – Посиди, а я сейчас вынесу тебе и заключение, и пульку, и журнал. Распишешься. Наслаждайся последним солнышком. И кончай реветь. Вот домой доберёшься и дай волю слезам, а потом успокоительного грамм так пятьдесят, можно и сто, и спать. Береги себя, Марточка. Это жизнь. А в жизни милая, смерть рядом с нами ходит. Только дай слабину почувствуешь её объятия.

      Марта старалась успокоить себя, но воспоминания постоянно напоминали о Марке.

      – А мы с Марком мечтали в конце октября на пару дней вырваться на природу к его друзьям на Валдай. А на следующие выходные слетать в Москву к его отцу, сестре. Голова совсем не варит.

      Еле сдерживая слёзы, не заезжая на службу, она с большим трудом доехала до дома. Настя с Сашенькой были на вечерней прогулке. Не переодеваясь, она упала на диван и разрыдалась так громко, что не заметила, как они вернулись.

      – Что случилось? – Настя повернула Марту к себе, – с Асей? Мезенцевы? – встревожено спрашивала она её.

      Марта привстала. Её лицо было красным и опухшим от слёз.

      – Марка убили, – обняв Настю за шею, прошептала она и опять разрыдалась.

      Настя прижала подругу к себе. Теперь они плакали вместе. Сашенька, глядя на своих бабушек, которых никогда не видел в таком состоянии, испугался и тоже громко заплакал.

      – Сашенька, мальчик мой! – кинулась к нему Настя.

      – Господи, как ребёнка напугали. Всё, малыш, не плачь. Бабушки больше не будут плакать, – Марта взяла внука на руки и прижала к себе.

      Успокоив малыша, она пошла в ванну. Пока Настя кормила ребёнка и укладывала его спать, она привела себя в порядок. Посмотрев на своё отражение в зеркале, она дала себе приказ:

      – Больше никаких слёз. Надо успокоиться. Надо собраться. Надо заняться делом.

      Увидев вошедшую в кухню Марту, Настя поняла, что она, хотя и напряжена, но взяла себя в руки и что сейчас не стоит её расспрашивать о том, как произошло убийство. Настя накрыла стол на ужин