Контракт на ложь. Екатерина Руслановна Кариди

было хреново. А когда он об этом заговорил вот так, открыто и цинично, звучало убийственно. Ведь просто слова, а так больно, будто внутри отмирает что-то.

      – Я не хотела, – единственное, что она смогла сказать.

      Странная судорога прошла по его лицу. Рука на руле дернулась.

      – Я понимаю, – сказал он и отвернулся.

***

      Чего стоило ему это деланое спокойствие, мать его…

      Она же только что клещами вырвала у него кусок души. Кислота разлилась там теперь, кислота…

      Не хотела. Вот она – правда. Сейчас он судорожно припоминал все фрагменты вчерашнего вечера и ночи. Она же все время старалась его оттолкнуть.

      Просто не хотела его, но переспала, потому что так было нужно. А эротический массаж – это чтобы он не сорвался с крючка. Молодец. Очень профессионально. Ну а то, что он поверил, принял за чистую монету? Так сколько лохов размякало под ее руками и велось на что угодно?

      Андрея выкручивало от осознания, что его чувства профанировали, втоптали в грязь. Но больше всего – оттого что он не мог от них избавиться. Хотелось хохотать в голос, выть, согнувшись от боли, колотить в бешенстве кулаками по рулю.

      Но смысл? Смысл, нах***?! Он сам виноват.

      Повелся. Съел. Хорошо.

      Он провел ладонью по лицу, стирая эмоции, и начал уже другим тоном:

      – Сценарий с изнасилованием отменяется. Мы отыграем все по первоначальному плану.

      – Что? – пробормотала она, уставившись на него испуганными темными глазами.

      Ну да, ей же страшно, он мог это понять.

      – Можешь не беспокоиться за свою маму.

      Девушка тихо завыла, прижав кулак ко рту и отвернулась.

      – Подавать на изнасилование я бы не советовал. У меня хватит ресурсов и связей, чтобы дело замять.

***

      Она же знала, что это будет приговор.

      – Я не хотела, я бы не стала, – одними губами прошептала Настя.

      – Мне все равно, – сухо проговорил мужчина. – Но я хочу, чтобы четко понимала. Дело касается моей семьи. Семьи моего брата. И ради их благополучия я сделаю все.

      Колючее молчание повисло. Как-то совсем холодно стало, хотелось съежиться.

      А мужчина выдержал паузу и проговорил:

      – Даже женюсь на тебе.

      Как будто гром прогремел в салоне.

      – Что? – Настя задохнулась от неожиданности.

      – Да. Ты не ослышалась. Фомин хочет, чтобы ты пролезла в мою семью, втерлась доверие к моему брату и его жене, чтобы шпионить и подстраивать гадости? Ты войдешь в мою семью. С одной лишь разницей – ситуацию будем контролировать мы.

      Это было сказано негромко, но с такой холодной злостью, что Насте стало жутко.

      – Когда все будет закончено, мы разведемся, – продолжал мужчина. – Ты получишь хорошие отступные.

      – Зачем ты это делаешь? – только и смогла она выговорить.

      – Так ты будешь у меня на глазах и не сможешь навредить моим близким.

      Ведь знала же, что это будет приговор…

      А он продолжал:

      – От тебя потребуется только одно – правдоподобно сыграть, чтобы твой Фомин поверил.

      Теперь