Эхо и империи. Морган Родес

уставилась на него, разинув рот.

      – Королева защищает нас от зла.

      Он раздраженно вздохнул.

      – Конечно. И сейчас, в эту минуту, согласно каждому существующему, четко сформулированному ею закону, ты – часть этого зла. Так что вдохни поглубже, Дрейк, и подумай. Подумай о том, что случится, если королева или кто-нибудь в радиусе тысячи километров увидит твои золотые глаза и услышит, что в тебе кружит темная, злая магия из украденной шкатулки. И задай себе вопрос: ты бы выдала такому человеку презумпцию невиновности? Помогла бы ему, зная все то, что, как ты считаешь, тебе известно о магии?

      Мне хотелось использовать его же слова против него, утверждать, что он заблуждался.

      Но он не заблуждался.

      В королевских новостях часто говорили о связанных с магией арестах, проходивших по всей империи, а ведьм и колдунов спешно казнили после напряженного допроса.

      Королева сама напомнила об этом в своей вчерашней речи. Магия была злом. И любой, кто заражен ею, будет считаться угрозой империи. Без исключений.

      – Понимаю, что тебе непросто, – сказал вор. – Ты продолжаешь сопротивляться, думая, что в связи с тем, кто ты такая, могут быть исключения из правила. Но я знал многих, кого казнили за владение магией. И не все они были ведьмами и колдунами.

      – Злодеи, – пробормотала я.

      – Некоторые из них, конечно, были злодеями. Но не все. И никому из них не дали возможности объясниться или попросить помощи. Их воспринимали как врагов империи, прямую угрозу королеве, и эти угрозы были уничтожены.

      Я рассматривала его, пытаясь отыскать на лице признаки лжи. Однако его голос звучал на удивление убедительно. Затем я посмотрела на Селину, лежащую в десяти метрах от меня и спящую волшебным сном с безмятежным выражением лица.

      Интересно, если бы она увидела мои глаза, если бы узнала, что случилось со мной, то помогла бы мне или убежала?

      И как бы поступила я, если бы это случилось с ней? Смогла бы я, узнав обо всем, смотреть на нее, как прежде?

      – Нам нужно всего два часа, чтобы найти ответы и все исправить, – сообщил вор. – Потом ты сможешь вернуться к нормальной жизни, а я уберусь к чертям из Айронпорта. Но ты должна сотрудничать со мной и перестать сопротивляться.

      Кем был этот вор? Он был молод – может, всего на пару лет старше меня. Но ему присуща жесткость, несоразмерная его возрасту. Он был преступником. Знал казненных злодеев. Говорил о магии, будто в ней не было ничего особенного, а о королеве – с открытым неуважением.

      Я ненавидела его. И боялась.

      Но его слова вонзились мне под кожу, как острые, болезненные занозы, на которые было невозможно не обращать внимания.

      – Ты сказал, что знаешь кого-то, кто может помочь, – произнесла я, с трудом выговаривая слова, потому что мне совершенно не хотелось говорить их этому преступнику.

      – Знаю, – кивнул он.

      – Здесь, в Айронпорте.

      – Да.

      Я посмотрела прямо на него. На щеке у него выступила кровь там, где я оставила царапину. Он скрестил руки на груди.

      На