Его сумасшедшая девушка. Катрин Корр

Давай без сюрпризов. Просто будь собой, но делай вид, что без ума от меня.

      – Тогда я не могу быть собой, – ёрничаю я.

      – Ладно, договорились, – поднимается Максим на ноги. – Поехали! Мы и так уже опаздываем.

      Продолжаю сидеть на месте и в ступоре пялиться на него.

      – Чего, прости? Сейчас?!

      – Да, сейчас. Меня уже ждут.

      – Я же только что сказала тебе, чтобы ты предупреждал меня…

      – Если бы ты позвонила мне не в двенадцать дня, то и узнала бы раньше. Но ведь ты же нарочно сделала это в самые последние секунды.

      Я просто очень долго решалась, но кретину не обязательно об этом знать. Откинув волосы за спину, поднимаюсь на ноги и иду к его тачке.

      – Порулить дашь?

      – Не в этой и не в следующей жизни, – бросает Максим, открыв водительскую дверцу. Вопрос раздражает его и хорошо.

      – И у кого ты её позаимствовал?

      Мы садимся. Божечки, как же здесь удобно!

      – Это моя машина.

      – Мм, – нарочно тяну я, раздражая его ещё больше. – Диапазон твоих предпочтений настолько широк! От шестисот лошадиных сил до… Сколько там у твоей вчерашней тачки лошадок?

      – Это была не моя машина.

      – Ну да, ну да. Особенно удалась надпись на багажнике. Многое о тебе говорит. Так и куда мы едем?

      – В гольф-клуб «Сандерс».

      – Твоя Оля любит играть в гольф?

      – Она не моя – это раз, – отчеканивает он, взмахнув указательным пальцем. – Два – запоминай: мы познакомились пару месяцев назад в аэропорту. Оба летели в Сингапур. Так всё и закрутилось. Запомнила? – поворачивает он ко мне голову.

      – Будь добр, повтори ещё, а то история такая длинная, что будет лучше законспектировать её.

      – Я не шучу.

      – Я тоже не шучу! Что это за сухая бредятина? Я в жизни не была в Сингапуре!

      – У тебя есть время посмотреть картинки в Интернете. Кстати, – смотрит он на меня, – как твои ноги?

      – А что? Хочешь, наконец, извиниться и подуть на раны? – Максим цокает и отворачивается. – Из-за тебя я ещё долго не смогу носить шорты и короткие сарафаны.

      – Я этого не хотел. Так получилось. И окажись ты адекватной девушкой, услышала бы от меня извинения ещё вчера. Но тебе же хотелось поорать на весь город, так что теперь не ной.

      – Надеюсь, ты не собираешься знакомить меня со своей семьей?

      – А что? – смотрит он на меня. – Ты против?

      – Могу не сдержаться и сказать: «Батюшки! Женщина! Какое же хамло вы вырастили!»

      – Старайся держать свой рот на замке. Говорить буду я, а ты просто делай вид, что души во мне не чаешь. Молча!

      Складываю руки на груди, покусывая нижнюю губу. Вообще-то вопросов у меня очень много, но этот сухарь навряд ли даст мне хоть один толковый ответ.

      – Так мы едем играть?

      – Я еду играть, а ты останешься в женском коллективе и будешь рассказывать как тебе со мной хорошо.

      – То молчи, то рассказывай! – фыркаю я. – А если я захочу поиграть?

      – Девушки не играют в гольф. Они пьют холодные коктейли под шатром, общаются и болеют