Доверяя себе. Финал. Мария Рыжая

ей все: и о том, что она работает в компании, о ее успехах; о наших отношениях, которые мы держали в секрете; о моих подозрениях; о разговоре с братом и последующей драке; о том, как унизил ее, предлагая сделать тест на беременность, чтобы убедится, что она не лжет. Даже о своих чувствах к Каролине и о боли, которую разрывает мое сердце из-за моего поступка.

      – А потом она ушла, оставив меня со всем этим дерьмом. Она бросила меня… Хотя, так мне и надо… Я бы и сам себя бросил в тот момент. И я понятия не имею, что теперь делать… И как вернуть ее…

      Даже не задумываюсь о том, что возможно, маме не стоило бы слышать все подробности, так как о них непременно узнает отец. Но мне уже все равно нечего терять, самое ценное, что было – я потерял… В какой-то момент, понимаю, что мама гладит меня по голове. Резко отстранившись, сбрасываю оцепенение, вызванное недавними воспоминаниями, и прихожу в себя, замечая, слезы в ее глазах, и огромное сожаление. Она не дает мне сбежать или закрыться, а бережно, как может только мама, прижимает к себе и помогает пережить эту боль, в ее ласковых материнских объятьях.

      – И что ты намерен делать?

      – А что я сделаю? Как буду смотреть ей в глаза после этого?

      – Ты действительно любишь ее?

      – Да, люблю.

      – А она тебя?

      – Не знаю… мы не говорили об этом. Но думаю, что да… любит. Точнее любила… Сейчас она меня, наверное, ненавидит и это вполне оправдано. Она меня никогда не простит…

      – Если любит – простит! Вопрос, что ты для этого будешь делать? Ты попросил у нее прощения?

      – Нет, когда? Это вчера случилось… да и что я ей скажу? Прости меня, я так больше не буду…? Это же детский сад!

      – Да! Представь себе! Нужно просто, искренне попросить у девушки прощения, сказать, как тебе жаль. Мы часто недооцениваем такие простые вещи, как прощение или благодарность, сожаление и раскаяние, как правило, додумываем за людей, и решаем за них, что им это не нужно. Но это нужно, сынок, в первую очередь, тебе! Как долго ты будешь мучится от чувства вины? Сделаешь хуже только себе…

      – Я, итак, уже это сделал…

      – Герман, никогда не поздно исправить ошибку… Если любишь, не отпускай ее так просто. Мы оба знаем, что заставило тебя поступить таким образом… – она крепко сжимает мою руку. – Ты рассказывал ей о…?

      – Нет, не успел, не смог… Не знаю… подумал, что ей этого знать не нужно.

      – Не нужно? Возможно, знай она правду, поняла бы твои сомнения и отреагировала бы совсем по-другому.

      – Я не хотел вываливать все это дерьмо на нее. Теперь уже не важно…

      – Важно! Расскажи ей все! Хотя бы попробуй… Послушай, Герман, я знаю, что тебе сложно теперь доверять женщинам, но ведь не все такие сучки, как Олеся… Прости, господи, нет слов других…

      – Мама?! – это тот самый редкий раз, когда мама ругается, а делает она это, только если очень сильно злится.

      – Ну, что? Не так что ли?! Она запудрила мозги всем: тебе, Альберту, нам с отцом…

      – Мам! Не начинай, не хочу даже вспоминать об этой женщине! И я до сих