Возмездие за безумие. Елена Поддубская

Пустота внутри фонтана была завалена мусором всякого рода, убирать который никто не торопился.

      – Пошли отсюда, – почти попросила Галя, и Лена поняла почему.

      Если днём в скверике достойно прогуливались взрослые пары, гуляли бабушки и мамаши с детьми, то вечерами тут же, на этих же лавках и качелях собирались неблагополучные компании, и творились страшные вещи. Раз в месяц в скверике находили убитых. А уж драки и насилия происходили каждую ночь. Раньше любая драка тут же сопровождалась если не арестом, то приводом в милицию, что было страшно и позорно. Ныне же полиция существовала, как казалось, исключительно для штрафов на дорогах. Побывать в тюрьме больше не было чем-то ужасным, с этим можно было попасть даже в Думу.

      – Не поверишь, Лена, я ночью иногда хочу выйти на балкон подышать и боюсь. Крики, стоны, ругань из сквера.

      – Да я сама, Галочка, в спальне больше форточку не открываю, – спальная комната Лены и Игоря выходила окнами во внутренний двор дома, в котором был разбит палисадник и поставлено несколько лавочек для проживающих, – Там такое творится! Сначала пьют вместе, потом девицы кричать начинают, просят о помощи. Игорь как-то позвонил в милицию, приехали, стали допрашивать, так эта самая девица нас же и обвинила. А потом снова крики, мужик орал, что ему живот вспороли… Жуть! А на первое сентября то же устроили ученики: утром в школы в бантах и с цветами шли – гордость страны, любо-дорого поглядеть, а в три часа уже так в нашем палисаднике нажрались, что устроили массовую драку. И знаешь, что самое страшное – дерутся ведь насмерть, даже девчонки. Столько крови было! А милиция приехала через сорок минут после вызова, когда скорая уже пострадавших увезла.

      – Да, что там говорить? Беда… Давно снести надо этот ваш палисадник. Разросся он, вот там и скрываются от глаз жильцов все, кому не лень.

      – Всё не снесёшь, Галочка. Тут как-то по-другому действовать надо. Авторитет милиции поднимать, что ли? Не знаю. Понятно только одно: беспредел вокруг. Так хочется куда-то улететь и ничего этого не видеть.

      Лена рассуждала про беды страны, не зная, что в её доме уже тоже поселилось несчастье. Игорь за два года настолько прочно заразился игрой, что стал проигрывать теперь и зарплату. Как-то апрельским вечером Игорь проигрался в пух. Домой шёл с пустыми карманами и желанием во всём признаться жене: Лена поймёт, пусть поможет! Но по дороге в арке встретил выходящего из подъезда Виктора. Вид у Ухова был страшный: глаза горели в бешенстве, изо рта сыпался отборный мат, ширинка штанов была застёгнута наспех и не до конца, тенниска сзади вылезала из-за пояса. На соседа Виктор накинулся, как жаждущий на воду.

      – О, Игорёха, пошли ко мне в гараж: поговорить надо – край.

      У Иванова у самого был край, поэтому, глянув на квартиру и поняв по темному кухонному окну, что жены пока ещё нет, Игорь согласно махнул головой.

      Галя сошла с ума на фоне благополучной на этот раз беременности. До родов ей оставалось