Ловец. Анастасия Медведева

счастливый день.

      Волосы игнорируют моё желание сделать их объемными, и остаются висеть на голове, как приговоренные к смертной казни.

      О, они меня добьют сегодня!!!

      Осторожно откладываю фен в сторону: он у меня ветеран. Он старше местных третьеклассников, так что с ним нужно обращаться бережно.

      Иду в прихожую, обуваюсь, закидываю рюкзак на плечо и выхожу из квартиры.

      Здравствуй, суббота! Здравствуй, город! Здравствуй, Моня в наушниках! Надо держать голову выше! Вчера был неплохой улов в клубе; если сегодня кто-нибудь расщедрится на чай, то, можно считать, на ипотечную выплату я уже накопила! А ещё только середина месяца!

      Надеюсь, Рита позволит мне съесть какой-нибудь вчерашний эклер…

      Пока добираюсь до кафе, настроение и вовсе становится неприлично хорошим. Да, я поспала всего три с половиной часа, но это были три с половиной часа счастья! А уж сегодня после смены… ух, держись, кровать! Я запрыгну на тебя с порога!

      Ну, если во время полета обогну пару косяков и умудрюсь открыть дверь с первого удара…

      В общем, буду спать, как убитая!

      Такая бодрость сохранялась примерно часа полтора; потом мозг вспомнил о том, какая я плохая хозяйка, и делать вид, что я бодра и полна энергии – стало реально сложно.

      – Рита… – смотрю большими глазами на свою коллегу.

      – Делай, – отворачиваясь от меня, сухо произносит девушка.

      Благодарю её черный затылок с идеальным каре и осторожно крадусь к кофе машине, то и дело кося глазом на служебную дверь. Делаю себе Моккачино: кофе и шоколад – это то, что будет помогать мне быть активной ближайшие пару часов.

      Да, это запрещено правилами. Да, так нельзя, и вообще у нас есть подсобка с кофе-машиной (подешевле местной, конечно, но тоже какое-то подобие кофе делает), но, если я зайду в подсобку, Олег засчитает мне это, как отлынивание от обязанностей. В подсобку мы имеем право заходить на обед, когда меняемся, и если приспичило в туалет.

      Нарекания мне не нужны. От этого важного человека зависит размер моей надбавки… так что, прости, Олег, но я, пожалуй, обойдусь Моккачино. Это будет наша маленькая месть тебе за излишнюю суровость в отношении своих сотрудников.

      – Я сделаю себе через час, – сообщает Рита, проходя к кассе, чтобы принять заказ.

      – Договорились, – отвечаю одними губами, переливая священный напиток в полулитровый термос.

      Да, я плохой человек. Простите меня за это. Я ещё и старый позавчерашний эклер съела. Нашла его в холодильнике и приватизировала. Потому что гостям заведения это всё равно уже нельзя подавать! Пусть Олег и требует делать так… мол, на упаковке написано три дня в холодильнике… ага! Это он забыл посчитать, сколько этот эклер добирался до нашего холодильника!

      Короче, ем и не мучаюсь муками совести! Я вообще тут людей спасаю! А эти продукты автоматически спишутся в конце дня!

      – Убеждаешь себя в своей правоте? – не глядя на меня, спрашивает Рита.

      – Так заметно? – поднимаю на неё глаза.

      – Когда ты усталая, у тебя лицо – живописная