Тёмный секрет успеха. Анна Иванова

посуды пить не привык.

      – Сейчас подолью вам чаю, – вскочила со стула и потянулась к чайнику я.

      – Во Валерка, как барину тебе подливают, – усмехнулась тетя Галя. – Дочка твоя тоже так за папкой ходит?

      – Дочка-бочка… – пробормотал Зуйков, чем вызвал у сидящих за столом приступ хохота.

      – Как, призналась она, кто папаша?

      – Признается, держи карман шире… Раньше, бывало, по жопе ремнем отхожу, все как на духу выложит. А теперь не положено, пузатая.

      – Какое там пузо, – отмахнулась бабуля из дома в конце улицы, – Видела я твою Катьку на масленицу. Плоская совсем! Стоит, с мальцами гогочет. А они так и вьются вокруг красоты неземной, так и вьются! Может, и не беременная она?

      – Красота, – скривился Зуйков, – безмозговая. Пятый месяц уже брюхатая. Нет бы раньше мамке признаться, в больницу б отвели, к врачу знакомому. Раз и готово! А теперь поздно уже. Пусть только попробует мне девку родить, выгоню из дома к чертовой бабке, тещичке моей ненаглядной!

      – Тебе не угодишь, – снова залилась смехом тетя Галя.

      – Не хватало еще, чтоб ее приблуда лет через пятнадцать в подоле принесла. Мужика пусть рожает, внука! – поднял он чашку и разом проглотил весь чай.

      – Не умеем мы по заказу рожать, Валерка, – покачала головой тетя Галя.

      Я снова потянулась к нему с чайником.

      – Налей-ка мне, лучше, в отцовскую кружку, – оттолкнул мою руку Зуйков, обдав гнилостным запахом изо рта. – В ту, что я ему на Двадцать третье подарил, литровую.

      – Она разбилась, – еле слышно проговорила я.

      – Чего? – наморщил нос он. – Неси ее сюда, я склею. Будет как новая.

      – Не могу, я ее выкинула.

      – Как выкинула? Это ж память об отце! Во дает!

      – Сейчас память, – нашлась я, – а неделю назад, когда папа ее уронил, была всего лишь разбитой кружкой.

      Довольная своим ответом, я оглянулась на остальных гостей. Улыбка, заигравшая на моем лице, сникла, стоило мне встретиться взглядом с лучшей подругой.

      – Алиса, помнишь, за день до смерти твоего папы я оставалось у вас ужинать? В тот раз дядя Гена пил из огромной кружки, с богатырем на всю высоту.

      – Мой подарок! – хлопнул себя по груди Зуйков. – Силушки желал Генке богатырской, а оно вон как вышло…

      – Лиль, ты перепутала. Это было давно.

      – Я хорошо помню! Мы как раз записывали видеопоздравление к Восьмому марта.

      – Правильно, только кружка тогда уже разбилась. Ты видела ее на прошлой неделе, когда мы снимали урок про ароматическое мыло.

      Лилька промолчала, но взгляд не отвела.

      – Да, сказали бы мне неделю назад, что Генка помрет, – покачала головой тетя Галя, – ни за что бы не поверила.

      – Я и сейчас не верю! – стукнул кулаком по столу следователь.

      – Валерка, ты с ума, что ли, сошел? – подпрыгнула на стуле бабуля-соседка. – Ты ж сам его в гробу нес и в лоб целовал.

      – Кто я, по-вашему, дурак? Ясное дело, нет