Аккорд. Александр Солин

смущения, которое должна, кажется, испытывать рядом с одетым мужчиной неглижированная девушка, она деловито поинтересовалась:

      «О! Привет! Ну что, провожать не раздумал?»

      «Не раздумал!»

      «Тогда жди меня здесь после вашей тренировки»

      Я дождался, и мы пешком направились к общежитию. По пути я содержательно сообщил ей, кто я такой есть и, не спеша выкидывать джокер, как мог, ответил на ее деловитые вопросы. Взамен я узнал, что она из Новосибирска.

      «Ну что, пойдем пить чай?» – спросила она, когда мы пришли.

      «А не поздно?» – поглядел я на часы. Было девять вечера.

      «Кому – тебе или мне?» – улыбнулась она.

      В комнате вместе с ней жили еще две девчонки, и она представила меня:

      «Знакомьтесь, девочки: это Юрочка Васильев, мой новый поклонник, молодой и способный баскетболист! Все свои победы посвящает мне!»

      Мы пили чай, и я, стараясь казаться старше и умнее, чем был, развлекал хозяек, как мог. При расставании я спросил Ирен, когда мы увидимся.

      «Я скажу» – был ее невозмутимый ответ.

      Казалось бы, теперь я мог провожать ее каждый день, но нет: я словно стоял в какой-то невидимой очереди и своего номера не знал. Как правило, мой номер выпадал на дни тренировок, но бывало, что Ирен вдруг появлялась возле аудитории, где у меня была очередная пара и деловито интересовалась на ходу: «Сегодня можешь?» Разумеется, я мог. Я провожал ее до общежития, мы поднимались к ней и пили чай с чудным изюмовым кексом и конфетами «Белочка». Так продолжалось до декабря, когда однажды вечером я спросил, не желает ли она меня проводить.

      «Как? – удивилась она. – Ведь ты же живешь… Погоди, где ты у нас живешь?»

      «В Подольске! – улыбнулся я. – Но я предлагаю проводить меня до конференц-зала. Здесь, в институте» – и повел ее на репетицию квартета.

      Да, конечно, я рассчитывал произвести впечатление, но не в такой степени. Эффект, что называется, превзошел все ожидания. Ирен была далека от серьезной музыки, а тем более от джаза, и потому моя музыкальная ипостась вызвала у нее такое же почтительное восхищение, как если бы я на ее глазах из пастуха превратился в принца. Когда в перерыве я спустился к ней со сцены в полутемный зал, она, глядя на меня широко открытыми, блестящими глазами, с ревнивым изумлением пропела:

      «Ничего себе! Что же ты раньше молчал?»

      Безусловно, с точки зрения чистого опыта мой сюрприз иначе как запрещенным приемом не назовешь. Однако с точки зрения любви коварства в нем не больше, чем в декольтированной груди. Как бы то ни было, событие это добавило нашим отношениям вес и гладкую шаровидность, отчего они быстро и решительно покатились в нужную сторону. На меня перестали смотреть, как на юного пажа, и я из провожатого был возведен в ранг сопровождающего лица. До Нового год а мы успели несколько раз сходить в кино и трижды посетить кафе-мороженое. Сданный зачет – самый подходящий для этого повод. Сюда же следует добавить несколько затяжных прогулок по городу и обстоятельный поход в ГУМ.

      За это время я не раз оказывался с ней в